Николай Мисюк - Ночной вызов

Ректор понимал, что уход Пескишева создаст трудности в работе кафедры, и не хотел их.

- Разве я не имею права уйти с работы по собственному желанию?

- Нет, не имеете.

- Почему?

- Вы, Федор Николаевич, член партии, а потому вопрос о вашем уходе буду решать не я, а партком. Не думаю, чтобы он дал на это согласие. А что касается доктора Круковского, то вы зря на меня сердитесь. Я тут ни при чем. Это декан промашку дал, и я с него за это спрошу. Если не возражаете, мы можем ему пока дать почасовую, а затем объявим повторный конкурс и изберем его. Я вам гарантирую. Договорились?

- Я уже однажды поверил в ваши гарантии.

- Ладно, ладно, - кисло улыбнулся Муравьев. - И на старуху бывает проруха. Работайте, Федор Николаевич, все образуется.

37

- Опять Пескишев у министра был, - сказал Хлыстов Штрайку. - Не сидится человеку на месте. И что ему надо?

- А вам откуда это стало известно? - поинтересовался Штрайк.

- От Агафонова. Министр недоволен нашим решением. На докладной Пескишева написал, что не разделяет мнения проблемного совета. Предлагает вновь заслушать его.

- Раз министр предлагает, придется. Но когда мы сможем это сделать?

- Сегодня.

- Как сегодня? Почему же вы меня заранее не поставили в известность? удивился Штрайк.

- Две недели тому назад я вас об этом уже информировал, и вы назначили дату заседания.

Штрайк подозрительно посмотрел на своего заместителя, потер лоб и огорченно заметил, что ничего не помнит.

- Но вы же подписывали приглашения членам проблемного совета. Помните, в тот день у нас был клинический разбор? - пытался помочь ему Хлыстов.

- Клинический разбор помню, а разговор о проблемном совете начисто забыл, - сознался огорченный Штрайк. - Кстати, что там у Пескишева?

- Все то же. Прогнозирование инсультов.

- Да, да, конечно. Значит, министр с нами не согласен?

- Не согласен. Пройдоха этот Пескишев. Для него даже Агафонов не авторитет. Как будто бы у министра нет дел более важных, чем читать письма Пескишева.

- Салям алейкум! - громко приветствовал Штрайка и Хлыстова внезапно вошедший Зарипов. - Как живете? Какой прогресс в невропатологии? Нехорошо получается. Сегодня у вас заседание проблемного совета, а вы меня не приглашаете. Прошлый раз пригласили, а сегодня нет. Почему, дорогой, так получается? - обратился он к Хлыстову.

- Решили вас не беспокоить.

- Почему? Нехорошо получается. Министр недоволен решением. Надо министра уважить. Прошлый раз вы меня поставили в неловкое положение. Если министр узнает, что я был против прогнозирования, он может подумать, что я консерватор. А зачем мне это нужно? Пескишев занимается своим делом, я своим. Пусть занимается. Я мешать ему не буду. Какое мне дело до того, чем он занимается? Если вам что не нравится, то сами и выясняйте с ним отношения. А я тут при чем? Нехорошо! Очень нехорошо!

- Пожалуйста, присутствуйте. Мы не возражаем, - предложил Штрайк.

- Министру виднее. Он сидит выше и видит дальше. Что вы там про меня прошлый раз в протоколе написали? Я на вас надеялся, а вы меня, можно сказать, подвели.

- Никто тебя не подвел, Наби Зарипович. Ты сам прыть проявил. Система, сказал, у тебя есть, - напомнил ему Хлыстов.

- Какая там система? Меня не так поняли. Я сказал, что надо систему попроще сделать, а вы как поняли?

- Да так, как ты говорил, - заверил Хлыстов.

- Говорил, говорил... Нет, раз министр поддерживает Пескишева, то и я против ничего не имею. Пусть человек работает. И я его должен поддерживать, а вы меня даже не пригласили.

- Да будет тебе, - отмахнулся от него Хлыстов. - Завелся. Никто тебя ни в чем упрекать не собирается.

Возможно, перебранка между Зариповым и Хлыстовым продолжалась бы и дальше, если б в кабинет не вошла Рохина.

- И ты здесь? - бесцеремонно обратилась она к Зарипову. - Как теперь выкручиваться будешь? Слышал, что министр сказал? А ты что говорил прошлый раз? Чепуху нес! Противно было слушать!

- Это вы всех нас плутами называли, - возразил Зарипов. - Даже меня со Степаном Захаровичем.

- То, что вы с ним плуты, - это точно, - засмеялась Рохина. - В прошлый раз вы меня в такую авантюру втащили... Хорошо, что я ушла, а то по вашей милости оказалась бы в глупейшем положении.

- Так вы же перед уходом в пух и прах разнесли Пескишева и его систему, - напомнил Зарипов.

- Не было такого, не было. Вы - да, а я - нет. Вот как оно было. Не наговаривайте на меня!

Штрайк был удручен случившимся. Из его памяти совершенно выпали события двухнедельной давности. Бывало, что он и раньше кое-что забывал, но рано или поздно вспоминал забытое. А теперь никак не мог восстановить в памяти, что давал распоряжение о созыве проблемного совета. Возраст? Конечно, возраст. Склероз? Бесспорно. А у кого его нет в таком возрасте? Неужто и правда пора на покой? Рыбу удить, с внуками да правнуками няньчиться...