Анатолий Луначарский - Идеи в масках

Порфирий (садясь опять на стул а обращаясь к Меркурию). Ты слышишь?!

(Меркурий пожимает плечами).

Ты не увидишь палочки до конца дней твоих, как собственных длинных ушей, последняя из обезьян, ибо палочка — венец и награда и не дается дуракам.

Фидус. Да?

Порфирий. Довольно! Молчать!

Фидус. Она не дается дуракам? Хорошо… Что — ж? Хорошо… Я — дурак. Я молчу.

(Грызет ногти, дрожит).

(Из дверей дома выбегает Лаура, светлокосая девушка флорентийского типа, одетая в грациозное белое платье).

Лаура, Отец, Лумен вернулся! Чуть не весь город вышел ему навстречу, потому что пизанцы провожают его с музыкой: он исцелил у них немую дочь синьора Гамбакорта. Он исцелил ее твоею панацеей. Пизанцы хотят видеть тебя, они кричат: «Хотим видеть мудрейшего учителя мудрого ученика!»

Порфирий (поднимаясь с кресла). Вот это радость! О, я бегу, как мальчик… Не надо поддержки… Я готов отбросить и костыль… Он исцелил немую? Это достойно меня!.. Дочь самого Гамбакорты? Отлично… Я иду навстречу благородным пизанцам.

(Уходит с Меркурием. Его дочь хочет следоеать за ним, но Фидус преграждает ей дорогу).

Фидус. Девушка, отчего ты никогда не смотришь на меня?

Лаура (гордо пожимая плечами). Что — ж на тебе нарисовано?

Фидус. А на Лумене?

Лаура. Он сам лучше всякой картины.

Фидус. Га! Ты влюблена в него, Лаура? Ты вожделеешь к нему?

Лаура. Молчи! Не оскорбляй девушку, гад!

Фидус. И он льнет к тебе. Но ты знаешь почему? Быть может, ты воображаешь, что это ты нужна ему? Нет, ты нисколько не нужна ему… Он знает про вавилонскую палочку, которая припрятана в вашем доме и которой магистер мешает эссенции. Он знает ее волшебную силу, заключенную в ней еще пророком и чародеем Даниилом… О! Да, да! Я ведь знаю, я отлично слыхал все. У меня длинные уши, но зато они хорошо слышат.

Лаура. Пусти меня… Ты бредишь.

(Хочет пройти, гордо подняв хорошенькую голову и презрительно наморщив нос.

Фидус загораживает ей дорогу снова).

Фидус. Твой муж. получит палочку, вот почему Лумен льнет к тебе. Да, да, я слышал, — он говорил Меркурию со смехом: «Заполучить бы только палочку, а жену можно всегда запирать дома». Лумен — развратник, ему нужны девки со всего города. Хороший будет муж у тебя, нечего сказать!

Лаура. Все-то ты врешь и врешь глупо, не похоже на правду: Лумен живет как монах, а на меня молится как на мадонну.

Фидус (упрямо). Он хочет палочку, в ней истина и сила. Ради палочки все можно… Можно жить монахом… Можно не есть, не пить, не спать… Можно стать святым… Можно стать чортом, оклеветать, обворовать, убить… Потому что в палочке сила и истина, это знает и магистер… Без палочки все остальное не действует, а палочка действует и одна… Палочка…

Лаура. Прочь, ты мне надоел смертельно.

Фидус. А! Если бы хорошенький Лумен мог украсть палочку, он ушел бы из дому, даже не взглянув на тебя.

Лаура. Гном! Если бы Лумен хотел похитить палочку, — он давно бы мог это сделать.

Фидус. Ха — ха — ха! Он не знает, где она, — вот беда его.

Лаура. Он знает.

Фидус. Нет, нет… Он не подозревает… Лаура. Я двадцать раз давала ее ему по ночам, потому что отец прячет ее у меня. Вот тебе! Когда Лумен приходит ночью к моему окну и мы говорим с ним так задушевно, так тихо, так сладко, — он спрашивает иной раз у меня: «Дай мне палочку, я еще раз попробую прочесть эти письмена при свете нашей подруги — луны».

Фидус. О, хитрый вор!

Лаура. Если бы он был вор, — что стоило бы ему взять ее? Я при нем укладывала ее назад в мою шкатулку. Но она и так будет принадлежать ему, потому что я буду его женой, и это для него в миллион раз важнее, чем стать царем всего Вавилона.

Фидус (задумчиво). Что же, он прочитал письмена?

Лаура. Их никто не может прочесть, даже отец.

Фидус. Он спишет их, а в них-то и есть самая сила.

Лаура. Их нельзя ни запомнить, ни списать, они — как сумасбродное кружево.

Фидус. Почему же отец стал прятать у тебя палочку? Вот я и поймал тебя! Ты все лжешь! Отчего бы палочке быть у тебя?

Лаура. Отец прятал ее в тысяче мест, но ему приснился доктор Рожер, который подарил ему палочку, и указал на мою шкатулку как на самое безопасное место. Она у меня. Это все равно, как если бы она уже была у Лумена. Попроси он, — я бы отдала ему ее совсем. Видишь? (Надменно). Что ты понимаешь в любви! Молчишь? Пристыжен?