Борис Можаев - Полюшко-поле

- Что значит ликвидировать? - спрашивал Стогов, все более хмурясь.

- Говорит, звенья надо создавать, автономию!.. Значит, заинтересованность будет выше... Спайка, - пояснил Бутусов. - А бригадиров разогнать... И учетчиков не надо, и охранников.

- Так! - оборвал его Стогов.

- А насчет ликвидации огородов установка есть, что ли? - осторожно спросил Волгин.

- Какая установка? Никто установки не давал.

- Так ведь сказал на правлении Песцов, - скороговоркой начал Круглов, словно боясь, что его перебьют. - А после правления в момент по селу разнеслось. Вот и волнуются люди. Вполне натурально.

- Коров хочет продать...

- Это еще зачем?

- Чтоб колхозникам платить... Зарплату, говорит. А не хватит, еще и свиноферму - в расход!

- А вместо кукурузы овес или ячмень сеять, поскольку, говорит, звеньевые не согласны.

- Черт знает что!

- Опыта у него нет. Хозяйство наше плохо знает. Вот в чем беда, сказал Бутусов с ноткой огорчения.

- Да это еще полбеды, - обронил Семаков. - Мог бы и выучиться.

- Да что он у вас, убил, что ли, кого?

Семаков извинительно улыбнулся.

- Мне, Василий Петрович, как секретарю партбюро, о таких вещах положено докладывать.

- Ну?

- Роман у него здесь завелся.

- Ты это серьезно?

- Очень даже. Только и разговоров на селе о его любовных делах. Тут у нас агрономша... Молодая. Ну и... - Семаков свел свои толстые ладони: Спарились, значит. А ведь здесь село. Все на виду. И просто неудобно перед колхозниками. Он же не холост, семейный человек. Словом, впору ставить на партбюро вопрос, как говорят, о его моральном облике.

Стогов, словно окаменев, в упор сердито смотрел на Семакова.

- Ладно, - он встал, опираясь на свою суковатую палку. - Готовьтесь к собранию. А я прочту его программу, похожу тут по колхозу. Посмотрю.

Возле школьной ограды он сел на лавочку, вынул из кармана сложенные вчетверо листки - предложения Песцова, - начал внимательно читать. Чем дальше он читал, тем все более сердился и наконец не выдержал - стукнул палкой о землю и встал.

"Ничего себе сюрприз, подходящий, - тяжело думал Стогов, идя по улице. - Вон куда заводят эти теоретические вольности... Планы его не устраивают... Кукурузу - долой! Землю закрепить по звеньям, по группам, разделить, раздробить... Что-то похожее он мне и раньше напевал: каждому делу своего хозяина. Вот тебе и "хозяин"! Он требует убрать бригадиров, учетчиков, заведующих фермами - целое руководящее звено колхоза. Это ликвидатор какой-то, а не хозяин".

За свою долгую жизнь на селе Стогов уяснил одну непреложную истину: контроль и учет - основа колхоза. И вот явился человек и начал рубить сук, на котором все держится. И не то удивляло, что нашелся такой человек, люди есть люди, всех на одну колодку не сделаешь. Но как допустил это он, Стогов? Вот что удивительно! Сам, сам во всем виноват. Давно уж замечал, как Песцова заносило в сторону. Надо бы одернуть... Строго, по-отечески, встряхнуть так, чтоб почувствовал... Ан нет! Побасенки плел вместе с ним. Доброту выказывал. А может быть, здесь какое-то недоразумение? Сцепились, как петухи... Песцов и написал сгоряча. Молодость. Все удивить хотят... Выдвинуться!

Когда-то Стогов и сам мечтал выдвинуться. По совести говоря, судьба была несправедлива к нему. Начал он партийную работу еще в двадцатых годах, после демобилизации из армии. Молодой юрист с дипломом... Бывал безупречен, педантичен до мелочей. И все-таки его обходили по службе. Обходили менее образованные. Почему же? Да потому, что у Стогова в анкете была одна скверная графа - "Происхождение из чиновников". Так пост секретаря райкома и стал для него потолком. Со временем он превратился в этакий эталон секретаря: "Выдержан, опытен, предан..." И его перебрасывали из района в район то "поднимать", то "подтягивать" чьи-то хвосты. Поуменьшилось с годами его усердие. Но зато властность выросла и в масштабах района его мнение было неоспоримым.

На улице он встретился с Песцовым; тот шагал широко, размахивая руками, и по-мальчишески с разбегу прыгал через лужи.

- Вы куда? - весело спросил он Стогова.

Секретарь не ответил, повел насупленными бровями и спросил в свою очередь:

- Что у тебя с агрономшей?

Матвей вдруг покраснел и замялся:

- Тут в двух словах не скажешь...

- Не скажешь! - Стогов тяжело засопел; опытным глазом сразу определил виноват. - Нашел время!.. Ну что ж, зайдем в сельсовет, потолкуем!..

В сельсовете - старой, рубленной крестом избе - сидела одна секретарша, девушка лет семнадцати, и тоненькой школьной ручкой заполняла какие-то бланки.