Так умерла любовь Арсеньева, оставшись в то же время навсегда в нем, с ним — в виде Памяти, неоскудевающего источника всякого творчества. И заключительной нотой звучит на последней странице «Жизни Арсеньева» голос писателя, перекликаясь со словами, написанными около пятидесяти лет назад в письме к В. В. Пащенко:
«Так нежно и хорошо я любил тебя, что лучшие минуты этого чувства останутся для меня самыми благородными и чистыми ощущениями во всей жизни».
«Жизнь Арсеньева» — главная книга Бунина, главная потому, что она, при своем невеликом объеме, как бы обняла собою все написанное им до нее.
II
Поглощенный продолжением работы над «Жизнью Арсеньева», Бунин в начале 30-х годов пишет редкие рассказы на различные сюжеты, объединенные, однако, общей внутренней темой. Это, во-первых, тема любви, которая на земле долго длиться не может, а если она оказывается длительной — то лишь в мечте поэта. Такою была любовь великого Петрарки (рассказ «Прекраснейшая солнца»). Эта любовь оказалась сильнее смерти, потому что Петрарка любил Лауру не только при ее жизни, но и тогда, когда ее не стало, а он был уже старым человеком. «Двадцать один год он славил земной образ Лауры; еще четверть века — ее образ загробный. Он сосчитал, что за всю жизнь видел ее, в общем, меньше года; но и то всё на людях…» Но любовь Петрарки никогда не кончилась, ибо осталась навсегда в его творениях.
Совсем другая тема — в этюде «Остров Сирен» — кончина беспримерного тирана и злодея римского — «цезаря» Тиберия; Бунин, как мы знаем, любил иной раз прикоснуться (ненадолго, чтобы тут же с отвращением отшатнуться) к злу, творимому на земле людьми… В ироническом рассказе «Жилет пана Михольского» писатель дает презрительный портрет некоего самодовольного господина, убежденного, и вполне серьезно, что великий Гоголь на одном из званых вечеров… позавидовал его нарядной жилетке… А рассказ «Апрель» являет собой один из эпизодов повести «Митина любовь», не вошедший в окончательный текст. Этот рассказ писатель включил в первое издание книги рассказов о любви «Темные аллеи».
«Темные аллеи». Над этой книгой Бунин работал с 1937 по 1945 год.
Эти годы были для него очень тяжелыми. Сначала — нужда, да и просто бедность, после того как была прожита и вдобавок в значительной части роздана нуждающимся писателям Нобелевская премия, которую Бунину присудили в 1933 году за «Жизнь Арсеньева». Затем последовали годы фашистской оккупации. Сотрудничать с гитлеровцами Бунин наотрез отказался, переехать в Америку — тоже и всю войну прожил в Грассе. Там, в сентябре 1939 года, Иван Алексеевич с Верой Николаевной поселились на вилле «Жан-нет», владелица ее во время войны уехала в Англию и сдала дом. Дом стоял на крутой горе и был окружен садом, который переходил в лес. Кроме Буниных, на вилле жили еще несколько человек, в их числе — любимица Ивана Алексеевича, шестилетняя девочка, которая, к его большой грусти, вскоре с матерью уехала. Зато остался, и на долгие годы, бездарный и бесцеремонный писатель-нахлебник Л. Зуров. Жалея Веру Николаевну, привязавшуюся к нему, как к сыну, Бунин терпел его присутствие с великой кротостью, что лишний раз свидетельствует о его столь же великой, хотя и не для всех открытой доброте…
Нужда сопровождала писателя неотступно. «Живем мы все хуже и хуже, — писал он в марте сорок первого, — истинно на пище Святого Антония, но и эта пища становится уже до смешного дорога. Кроме того, пропадаю от налогов…»
Здоровье ухудшалось, наступала старость. Писателя сопровождало страшное, неотступающее одиночество, о чем свидетельствуют сохранившиеся записи Ивана Алексеевича. Вот одна:
«Нынче особенно великолепный день. Смотрел в окна своего фонаря. Все долины и горы кругом в солнечно-голубой дымке… Справа, вдоль нашей каменной лестницы зацветают небольшими розовыми цветами два олеандра с их мелкими острыми листьями; И одиночество, одиночество, как всегда!..»
И дальше — множество записей о безвыходной тоске, одиночестве, о тупой, тихой грусти, безнадежности…
И позже, в 1945 году, жена Бунина писала знакомой в Париж: «Я уже не говорю о том полном одиночестве, в каком мы живем. Ведь нет ни единого человека, с которым можно поговорить о литературе, об искусстве, обо всем том, чем мы, собственно, живы».
Бунина угнетала война. Он бурно пережил нападение фашистской Германии на его родину, взволнованно следил за военными событиями, переставляя флажки на карте русских городов. Он понимал, что от победы наших войск зависит исход войны. «Озверелые люди продолжают свое дьявольское дело, убийства и разрушение всего, всего! — записывает он в марте сорок второго года. — И все это началось по воле одного человека — разрушение жизни всего земного шара… Нищета, дикое одиночество, безвыходность, голод, холод, грязь — вот последние дни моей жизни. И что впереди? Сколько мне осталось? И чего? Битвы в России. Что-то будет? Это главное, главное — судьба всего мира зависит от этого».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу