Юрий Нагибин: Война с черного хода

- Кажется, есть... Но надо малость поколдовать.

- Не тяните. Сейчас самый момент...

Я не тянул. Через неделю принес ему большой рассказ "Путь на передний край". Здесь были использованы мои дневниковые записи и все три затеcи: "Женщина в поезде", "Четвертое измерение", "Жена бригврача". Тем, кто прочтет эти затеcи, они вряд ли покажутся очень солнечными, способными убедить подозрительное начальство в моей перековке под влиянием принципиальной доброжелательной критики. Но за семь дней затеcи решительно преобразились: никаких вшей - нервное почесывание на почве легкой контузии, никаких греховных игр с женой бригврача - проникновенный разговор о смысле жизни, в результате которого она бросает деспота-мужа и уезжает на фронт. И вообще - ничего болезненного. В госпитальной сцене пациент дает военврачу урок патриотизма, и даже история с жалким полудеревянным человеком обрела под густым патриотическим соусом вполне радужный вид. Потрудился я и над общим колоритом, высветлив и осеребрив его муругий - серо-буро-коричневый с желтым выблеском - тон. Если затеcи напечатать рядом с рассказом "Путь на передний край" - последний явит образцовый пример конформизма. Вадим Кожевников пришел от рассказа в восторг, не подозревая, что тут явлено то самое приспособленчество, о котором он меня предупреждал. Его смутило лишь, что жена бригврача лежит в постели очень легко одетая. Я тут же нарядил ее в байковый халат, закутал в пушистый шерстяной плед, а голову повязал шелковой косынкой. Но и в таком виде она вызывала сомнения. Тут уж я заартачился, как та девица, что, подарив себя кавалеру, стыдливо отводит губы. "Ладно,сказал он с видом отчаянного игрока,- будем вместе гореть!" Знал хитрец, что гореть мы не будем. На ближайшем пленуме МК Алексей Сурков, говоря о благотворном влиянии партийной критики на художника, привел в качестве примера мои военные рассказы, опубликованные в "Знамени". Препарированная по законам социалистического реализма история о завшивевшем контуженом бедолаге вытянула на буксире и мрачноватый рассказ "Ранней весной"...

В эти дни Александр Яшин обратился с письмом в ЦК: "Пусть я написал ошибочный рассказ, почему моя семья должна голодать?.."