Александр Найденов - Больше света белого

Дети у Хариных рождались в такой вот последовательности: Полька, Ванька, Ирка, Аркашка, Толька и Сережка. Так их и называла до сих пор мать и так же называли себя и братьев, проживающие в маленьком городке, почти что в большой деревне,- их сестры. Городские же братья друг к другу обращались иначе: Ваньку называли они Иваном, Аркашку - Аркадием, Тольку - Анатолием и Сережку - Сергеем. Младшему из братьев, Сережке, исполнилось 37 лет. У стариков Хариных был когда-то рожден еще один ребенок: после Польки девочка по имени Валя, но она умерла еще в младенчестве, кроме родителей и Польки ее в семье никто не знал и о ней речь уже давно не возникала.

В кухне сидели за столом с водкой и закусками три брата: Аркашка, Толька и Сережка.

Братья как только увиделись вчера, так почти сразу принялись за водку и выпили ее уже не мало, все-таки, сегодня они не были сильно пьяны и им всем стало неловко, что старшая сестра так напустилась на них.

- Ну что ты, П-Полин?- начал ей говорить, как всегда заикаясь, Аркашка,- Мы тихо. Это же у отца была любимая п-песня. (Они пели "Русское поле").

- Все, все, Полина, успокойся. Мы не будем больше петь,- сказал Толька.

- Вам - что. Вы послезавтра уедете - а нам с Иркой как потом в глаза людям смотреть?!.

- Не будем мы. Я же тебе говорю, что мы больше не будем,- повторил Толька.

Толька был красивый, крепко сбитый, с квадратной фигурой мужик-силач гордость отца. Когда-то он был первым парнем, заводилой в деревне, а теперь работал бригадиром сварщиков в Сургуте и хорошо зарабатывал. За все это его очень уважали в семье. Он встал, подошел к сестре и, дотронувшись рукой до ее плеча, еще раз сказал:

- Не волнуйся, Поль, все нормально.

- Глядите, не напейтесь хоть до похорон,- действительно быстро успокаиваясь, сказала сестра.

- Не напьемся. Ну что ты. Я не дам... Ладно, ты иди, Полина, не волнуйся.

- Нет, Поль, нет... Мы не напьемся, нет...- мотая головами, заговорили разом Сережка и Аркашка.

Было непонятно, почему она должна верить Тольке, который год назад закодировался на год из-за запоев, а теперь, приехав на похороны, начал пить, объяснив, что год уже прошел и, кроме того, отца все-таки помянуть необходимо,- все же, как обычно и все его знакомые люди, она охотно его послушалась и, почти совсем на этот счет успокоившись, вышла из квартиры на улицу.

Толька проводил ее взглядом, а когда за нею закрылась дверь, похрамывая направился в комнату, остановился там, грустно глядя на отца, и убедился опять, что лицо у того, когда оно видно со стороны подбородка, совсем ему незнакомо, потом он шагнул к матери и осторожно присел на краешек ее постели.

- Ну, как ты себя чувствуешь, мама?- с участием спросил он, опустив свою сильную большую ладонь на ее широкие, с негнущимися суставами пальцы доярки-колхозницы.

Старуха не расслышала, что он сказал - поняла лишь, что он спрашивает у нее что-то.

- Вот гляди, Толькя, какая у тебя мамка-то стала,- лежа на боку, проговорила она, чуть приподымая набок голову, сжала над беззубым ртом губы и кротко улыбнулась.

Он легонько сдавил ее пальцы в знак того, что он понимает, что ей тяжело и советует ей держаться.

- Такой старости никому не пожелаю, нет,- снова заговорила старуха.Посмотри, какие мы сделались. Что мы человеки - уже про нас и не скажешь. Какие мы - человеки? Мы - нелюди. И девок-то мы с дедом всех вымотали, Польку с Иркой; почитай, три года целых дед провалялся. Лежим с ним, лежим, все дни насквозь смотрим друг на друга: я - тутотко, а он - с того вон дивана, даже тошнехонько станет. Хотя бы, говорю, ты помирал быстрее, Петрович. Жить не мог ладом - и помирать ладом не умеешь. Разревется: "Ы-ы, Ы-ы!" - старый, слезы бегут... Такой ревун всю жизнь был. Говорит: "Дура ты, ничего ты не понимаешь". А чего тут понимать-то - зовешь смерть, а она не идет,- она печально опять улыбнулась.

- Не надо об этом думать.

- А?

- Я говорю: не надо об этом думать,- повторил он громче, чтобы она услышала и похлопал ее по руке.

- Не надо, не надо,- согласилась старуха,- У вас-то там как дела? Устроилась ли Надя на работу? Как у сыновей ваших здоровье? Наде скажи, что мать велела ей спасибо передать, за то, что она нам пишет - тебя же вот написать никогда не заставишь...

- У них нормальное здоровье, я ж тебе говорил вчера. Первого сентября младшего будем отдавать в школу, Алешку,- сказав про Алешку, он вдруг вспомнил, что старуха даже не видела никогда у себя здесь этого своего внука, и сообразил, что он сам не был у матери уже лет восемь.