Александр Найденов - Сухой остаток

- Виктор Васильевич, вы бумаги еще не заполнили?- поинтересовался он у Трофимова, как только они познакомились.- Не заполнили? Не беда. Галя, два экземпляра, пожалуйста, договора,- принеси сюда в кабинет.

- Виктор Васильевич, вы ведь знаете, мы с вами говорили об этом по телефону,- перед началом курса терапии необходим перерыв в употреблении алкоголя, ну... хотя бы на неделю. Вы это условие выполнили?- вкрадчиво заговорил доктор, усаживая Трофимова в кресло и сам занимая кресло напротив него.- Вы не пили в течении этой недели?- повторил он вопрос, внимательно всматриваясь пациенту в глаза.

- Нет, не пил.

- Ни капли?

- Ни капли.

- Отлично!- воскликнул доктор.- Тогда мы сегодня прямо можем и приступить!

Впрочем, к сеансу приступили не сразу: Виктору Васильевичу сперва пришлось изучить принесенные Галиной бумаги, расписаться в бланках договора и заплатить деньги. Стоимость курса лечения, состоящего из одного сеанса гипноза, составляла тысячу сто рублей - примерно половину месячной зарплаты Трофимова.

- Так вы, дорогой мой, Виктор Васильевич,- кинематографист ? Стало быть, вы творческий человек?..- задумчиво произнес психотерапевт, прочитав титульный лист медицинской карты, которую Трофимов достал из полиэтиленового пакета и подал ему.

- Был когда-то на киностудии оператором... До девяносто пятого года, пока она не закрылась,- отозвался Виктор Васильевич, принимая от Галины квитанцию об уплате. Он немного смутился, но, вместе с тем, ему и приятно сделалось - пусть эта женщина в тонком халате послушает, как его называют творческим человеком.- А теперь - на телевиденье оператором я...- уточнил он, когда женщина, забрав бумаги, вышла из кабинета.

- Разве в этом - большая разница?- спросил Кузнецов, уловив в тоне Виктора Васильевича пренебрежительную нотку.

- О!..- издал возглас Трофимов.- На киностудии мы на весь Советский Союз работали; особенно - Север, Дальний Восток, ну и - Урал, это само собой. А на телевиденье, знаете... в четырех стенах околачиваюсь. Впрочем, мне все равно: я привык.

- Вы где-нибудь учились на оператора? Образование, тут написано, у вас высшее. Это какое - высшее, можно узнать?- спросил доктор, внимательно изучая медицинскую карту и оглаживая мягкой ладонью пушок волос вокруг своей лысины.

- ВГИК у меня, операторский факультет, правда, заочно... Так вот, по специальности все и...

- Одну минуту, Виктор Васильевич!- вежливо прервал его Кузнецов. Он потянулся рукой к селектору на столе, надавил кнопку и сказал: Галя, там ребятишки расшалились, очень кричат, мешают. Ты их попроси, чтобы потише и чтоб не звенели. Вообще, освободи от них территорию - так же не возможно работать.

Трофимов представил, как будут выгонять с территории детского сада самоуверенного мальчишку на велосипеде с приставными колесиками и подумал: это начинаются для паренька первые жизненные уроки.

- Извините, Виктор Васильевич,- обратился доктор к Трофимову, отпустив кнопку и откладывая в сторону анкету,- Значит, ВГИК? Ведь это престижно. Трудный был конкурс?

- Как сказать? Если учесть, что я с третьей попытки туда попал только... А ведь с опытом был, все уже знал: несколько лет отмантулил ассистентом оператора в съемочной группе, но когда сказали, что принят - не поверил, думал, что меня разыграли.

Мы как раз под Уссурийском про заповедник фильм делали. Кругом - на тридцать километров - тайга, никакой связи. Через неделю возвращаемся в Уссурийск , и первый, кого я вижу в гостинице,- директор нашей документальной картины спускается по лестнице. А мы, натурально, все такие в грязи, в копоти,- ну, из леса... Зашли в гостиницу, баулы на пол раскладываем, коробки железные с пленкой. Он спускается - и сразу ко мне: мол, с тебя магарыч. Я: что такое? Он: телеграмма, мол, получена... На дневное баллов не добрал, а на заочное принят... Если не веришь - звони на студию: это от них телеграмма. Студия! Ну что - студия? Я - во ВГИК. Звоню - а сам трясусь прямо: вдруг какая ошибка. Дозвонился. Нет, говорят,все точно. Поздравляем, говорят, вы зачислены. Тут уж магарыч, конечно, и за удачные съемки, и за институт - разом.

Трофимов начал так подробно рассказывать о себе по весьма важной, как ему казалось причине: чтобы доктор, этот заботливый и внимательный к нему человек, понял, почему на самом деле Виктор Васильевич оказался здесь, а не считал его за лодыря или тупицу. Как ни странно, привело Трофимова к болезни (он нисколько не сомневался, что он болен алкоголизмом),- то, что он всю жизнь с увлечением и много работал, а кроме того, был талантлив. От этого возрастало и возрастало количество творческих командировок с их бесчисленными проводами, встречами, художественными совещаниями, неизменно переходящими в пьянки.