Игорь Наталик - Стихия

Любовное объятие неотличимо

от смертельной схватки...

Первый поцелуй морозно ожег Сашка довольно поздно. Он здорово подвырос прошлым летом и даже успел, как пареньку тогда казалось, состариться. В общем, было ему уже целых шестнадцать лет. Праздновался старый Новый год. Родители великодушно отправились в гости, и на квартире можно было собраться почти всем классом. Кроме прочих был и приятный сюрприз - пришли две хорошенькие новые девочки из параллельного класса. Они весь вечер подробно рассматривали ребят и оживленно шептались, словно спорили о чем-то нестерпимо важном и интересном. Было похоже, что вот-вот закончится застолье - уже включили музыку, но еще не начали танцевать. Слов Сашку не было слышно, но по жестам чувствовалось нарастающее напряжение спора между девочками и ребятами. Вдруг одна гостья стремительно начала пробираться к балконной двери - как раз к тому месту, где сидел Сашок.

Это была статная, вполне сформировавшаяся девочка с огромной черной косой, наверное - украинка. Ей, по-видимому, понадобилось выбраться на застекленный балкон - глотнуть свежего воздуха. А может быть она что-то проспорила. Кто-то посоветовал: "Погуляй в форточку", но тут же осекся под ее пристальным взглядом. Поравнявшись с Александром, шепнула: "Открой шпингалет наверху".

С этими словами она захватила его пальцы горячей рукой и буквально вырвала Сашка на балкон. Было невысоко - всего лишь девятый этаж, но голова немного кружилась. Дыхание сразу же перехватило. То ли - от напитков, то ли - от волны бодрящего морозного воздуха. Неожиданно девочка раскрыла широкие оконные створки и перебросила ногу через перильца. Потом вызывающе обернулась и одновременно раскрыла обе руки. Сашок стоял близко, но боялся шелохнуться, чтобы не столкнуть вниз этот нежный и шаткий "крестик". Затем ее руки сомкнулись у паренька за спиной и сцепились там в прочный замок.

Все его тело горело, пыталось и одновременно не желало вырваться из пальцев и рукавов этой раскаленной "реки". Вдохнуть он не мог. Полувыдох, еще полувыдох. Руки вжимались сильнее... Тропики. Амазонка. Удушение телом удава. Или нет: неотвратимая и как всегда - преждевременная...

Кто-то отчетливо икнул за спиной. Балконную дверь приоткрыли и тут же захлопнули. А Сашок вдруг ощутил, как в его полураскрытые губы начал проникать часто-часто пытливый девичий язычок.

Неужели сейчас такая красавица даст мне, "гадкому утенку"?... Она дала ему здесь же, прикрыв створки окна и привалив чем-то балконную дверь. Умело и сладко подмахивая, дала прямо среди ведер и ящиков, упершись руками в перильца и выставив к Сашку вздернутую и круглую, как спелый надрезанный арбуз, попку с влажной розовой щелкой.

"Снегуркой" она была закаленной.

Не растаяла.

*

Ф Е В Р А Л Ь

И видит взор, как бы сквозь пелену,

Одну тебя - в ночи - тебя одну,

Припавшую кораллом жадных уст

К моей тугой и соком бьющей плоти.

Впервые родители отпустили Алешу так далеко.

Если помните, "в той жизни" в большой моде были рейды школьников по местам боевой и трудовой славы отцов. Так вот, это был поезд Хабаровск-Владивосток.

Полночи юный путешественник болтал с шустроглазой соседкой через перегородку второго яруса плацкартного вагона, высунув свою голову на длинной, тонкой шее в проход. До приезда во Владик оставалось часа три-четыре, когда трещотка за стенкой, устав, призамолкла, раздалось некое шуршание, потом - возня. А затем в упор на Алешу глянули, не мигая, огромные вишни глаз.

Через пару минут состоялось знакомство. А через десять, удивляясь своей прыти и внезапным альпинистским способностям, наш тихий мальчик уже перебрался, не касаясь грязного вагонного пола и нижних матрасов, к ней на полку - под одеяльце и застыл в неведомой ранее напряженке.

Да тише ты, тише, тише.

Но все в вагоне и так было тихо и сонно. Отчетливо слышался дружный, ненавязчивый храп и хруст железных суставов на стыках, Наконец-то он отдышался.

Мальчик и девочка долго и молча лежали тесно-претесно, почти отвернувшись друг от друга. Казалось, целую вечность, просто в юности кровь перегоняется быстро. Улыбались каждый - себе. Тому, что с ними сейчас происходит. Биению сердец где-то уже за пределом.

Потом Алешина повелительница (а он тут же почувствовал, что так это и есть) разрешила к ней прикоснуться и безмолвно показала, что ее тугие капроновые чулочки лучше всего гладить на сгибах - под коленками. Но слаще всего - там, где они не до конца сходятся, обнаруживая курчавую шерстку и твердый бугорок, быстро влажнеющий от прикосновения.