Алексей Недосекин: Чаепитие у Прекрасной Дамы

Грохот за сценой и перемена освещения.

На параллельной трапеции под веселую

джазовую композицию к зрителю спу

скается Сатана.

САТАНА. Общий привет! Какие-то проблемы? А, Иов. (Заметив Господа). О-о, Кто к нам пришел! Просто праздник веселый. ГОСПОДЬ. Тут у меня Иов прихворнул. Ты не помнишь, за что ты его так? САТАНА. Прекрасно помню. У Тебя было очередное общее собрание, я немного подзадержался, а Ты у меня спросил, как мне нравится Иов, а я Тебе сказал, что он мне никак не нравится, потому что он зануда и все делает из-под палки. Тогда Ты сказал буквально следующее: "Вот все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей". ГОСПОДЬ. И ты это понял так, что надо ликвидировать его детей и личное имущество? Ты поторопился. САТАНА. Нет, я понял так, что Ты хочешь его испытать, насколько он крепкий парень. Через некоторое время у Тебя опять было общее собрание, а я опять опоздал. Ты тогда очень рассердился и начал мне пенять, почему это я - это я-то! - возбуждал Тебя против Иова, чтобы погубить его безвинно. Это Твои собственные слова. Ты отметил, что Иов в ответ на мои козни сказал: "Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!" А я тогда Тебе ответил, что мне, в общем-то, безразличен какой-то там Иов, но если Ты хочешь провести чистый эксперимент, то необходимо вдарить и по самому Иову. И Ты тогда сказал: "Вот он, в руке твоей, только душу его сбереги". Ну и пожалуйста. Я так понял, что Иов совсем раскис. ГОСПОДЬ. Да. Я вижу, что Мы тут немного погорячились с Иовом. САТАНА (Иову). Ты просто сразу занял неверную позицию. Когда Он тебя решил испытать в первый раз, ты должен был сразу начинать жаловаться. Ты не должен был говорить в том плане, что Он дал, Он и взял. Получилось, что для тебя гибель детей - это как бы в порядке вещей. Как будто так и надо. Естественно, Господь обиделся. И потом я знаю Его давно, Он азартный старик, и играет до упора. А если бы ты начал жаловаться, то Господь бы услышал твои жалобы и сказал бы мне, чтобы я больше ничего не делал. Конечно, Он бы немного расстроился, что ты оказался не на высоте, но зато для тебя бы все кончилось, потому что у нас так принято, что лежачего не бьют. ИОВ. Теперь я понимаю. (Пауза). Надо было раньше думать. ГОСПОДЬ (Сатане). Я ,в общем-то, разобрался. Ты можешь идти. САТАНА. Если он будет вести себя совсем скверно, можем ему еще и душу извести. ГОСПОДЬ. Нет, пока не надо. Спасибо тебе и на том. САТАНА. Да какие проблемы. Если что, Ты знаешь, как меня найти. Пока, Иов.

Сатана улетает. Пауза.

ГОСПОДЬ (Иову). Теперь-то ты понял, почему все так вышло? ИОВ. Да. Надо было сразу жаловаться. ГОСПОДЬ (во гневе Божием). Да ты , видимо, совсем дурак, если не прикидываешься! (Швыряет в него молнию, промахивается). Мимо. Следующий раз обязательно попаду, так и знай. ИОВ ( в панике ). Прости меня за мою несмысленность. Прошу Тебя, не делай мне больно, мне и без того очень плохо. ГОСПОДЬ. Нашел кого слушать - Сатану! Держи карман шире! Нет, ты должен был постоянно советоваться со Мной, чтобы научиться отличать доброе от злого. А ты, как испорченный автомат, все бубнил себе под нос какие-то заклинания, а в душе оставался пуст, как колба. Ты был и непорочен, и справедлив, и богобоязненен, но все это не по доброй воле, не от чистоты сердца, а от страха за свою репутацию и от нежелания поступать по-совести. ИОВ. Да, верно. Теперь я понимаю. ГОСПОДЬ. Ты говоришь так, надеясь Меня разжалобить, хотя сам ты ничего и не понял. Ты Меня только раздражаешь своим враньем, так что лучше заткнись, пока Я тебя не убил. Дальше. Когда одна вдова шла из дальних краев и попросила у тебя подаяния, ты приютил ее и дал ей в дорогу две золотые монеты и ватрушку. Но, пока она жила у тебя в доме, она тебя постоянно раздражала своими причитаниями, своей грязной залатанной торбой, своими гнилыми зубами. Ты вел себя с ней внешне благожелательно, но в душе посылал ее ко всем чертям, и только тогда вздохнул с облегчением, когда она скрылась за поворотом. Было такое? ИОВ. Да. (Боится дополнить свой ответ). ГОСПОДЬ. Было. И потом эти всесожжения, каждый день, по любому поводу. Какой идиотский способ Меня задобрить! Разве не было вам сказано Мною через пророка Исаию: "К чему мне множество жертв ваших? Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу"? ИОВ. А кто такой этот Исаия? Я его не знаю. ГОСПОДЬ (через паузу). Да, правильно, он жил уже после тебя. Ты мог и не знать о том, что Я не благоволю к всесожжениям. ИОВ. Тем более что Ты рекомендовал нам всесожжения через твоего пророка Моисея и нигде доселе ничего не сообщил об изменении в Твоем взгляде на эти вещи. ГОСПОДЬ. Да. (Вздыхает). ИОВ (осмелев). И потом, когда Сатана убил моих детей, я-то, по правде говоря, подумал, что это был Ты. Поэтому мне пришлось с этим согласиться. Я подумал, что Тебе лучше знать, как надо поступить с моими несчастными детьми. Но если бы я знал, как все обстоит на самом деле, я бы сразу начал жаловаться. Ведь Ты же ничего не сказал мне. Ты не предупредил меня о том, что я живу в нечистоте, и что мне надо исправляться. ГОСПОДЬ. Неужели Мне больше делать нечего? Ты сам должен был постоянно спрашивать себя: так ли я живу? то ли я делаю? Ведь Я - вездесущий. И всеблагой. ИОВ. Да, мне говорили. ГОСПОДЬ. Я - повсюду. И даже в твоем сердце, козявка. Когда б ты спрашивал свое сердце чаще, то сейчас бы сидел дома с женой и детьми, а не скребся бы черепицей и не вонял на всю пустыню.