Виктор Некипелов - Институт Дураков

Женщина в очках кивала головой в такт ее словам.

- Хорошо. Что я должен делать?

Мне дали лист бумаги, на котором были напечатаны в столбец двузначные числа. Их следовало суммировать по два. Всего было 6-8 рядов, примерно по 20 чисел в каждом. Давалось какое-то время. Дама щелкнула секундомером, я начал считать. Вообще раньше видел когда-то такие задачи в журнале "Наука и жизнь", в разделе "Психологический практикум". Стоп! В общее время я уложился, хотя на некоторых столбцах - нет. На каждый, оказывается, отводилось 20 секунд.

Затем было предложено запоминать слова. Сколько запомню из десяти произнесенных слов: "Лампа... часы... стол ". Запомнил шесть. От остальных вариантов опыта отказался.

Женщина-психолог подала мне четыре карточки-картинки.

- Исключите один предмет, неоднородный.

На картинках были изображены будильник, часы карманные, часы настенные и пятикопеечная монета. Я изъял пятак. Сказал, что возможны и другие однородности, хотя не трех-, а двухрядные.

- Какие же?

- Ну, скажем, два предмета с цифрой "5": пятак и одни часы, показывающие пять часов... Другая однородность: предметы карманные и не карманные... Это вас устраивает?

- Да, - заметила психолог, - у вас не банальная фантазия.

Долго упрашивала продолжить опыт. Так просяще дрожали в протянутой руке картинки, что я пожалел ее - взял.

... Пистолет. Кивер, гусарский... с султаном. Барабан. Зонт. - Исключил последний.

- По какому принципу оставили предметы?

- Все милитаристское.

...Кузнец с молотом. Пильщик дров. Жнец с серпом... Господи, какая архаика! На четвертой карточке - мужчина в кепочке лежит, заложив руки под голову, на траве под деревом. Его и убрал как ... тунеядца.

...Поезд. Пароход. Воздушный шар. Самолет (древний фанерный бипланчик). Вообще карточки были старые-престарые, должно быть, сам дедушка советской судебной психиатрии профессор Сербский еще ими пользовался!

- Что вы задумались? Что исключите?

- Монгольфьер.

В один голос: - Что? Что?

- Шар воздушный. Первый воздушный шар, по имени его изобретателя. Почему-то все время нужно исключать самое приятное.

- Как это так?

- Ну, на прошлых картинках - отдых на траве исключили, работяг оставили. Теперь монгольфьер.

- А почему это - приятное?

- Путешествовать на воздушном шаре? А разве нет? Мечта всей моей жизни. Еще с детства, с жюль-верновских "Пяти недель на воздушном шаре". А вы предпочитаете бензиновые тарахтелки?

Перебрал еще несколько картинок. Надоело.

Следующие картинки были интереснее. Симметрично раздвоенное разноцветное пятно - сажают на лист цветную кляксу, прижимают другим листом, а потом развертывают. Нужно было сказать, что напоминает каждый такой узор. На первом были будто бы две фигурки с развевающимися фалдами.

- Два дирижера делят курицу славы.

- Как вы сказали? - психолог бросилась что-то записывать.

- Это из Маяковского. "Разрежем общую курицу славы и выдадим всем по целому куску". Вот здесь два дирижера именно этим занимаются.

- Ну и фантазия! А это?

- Бабочка "Мертвая голова".

- А почему мертвая?

- Я уж не знаю, почему ее так назвали.

- Все-таки, почему у вас такие ассоциации? С мертвой головой?

- Не знаю. Вижу так. Видение ипохондрика, должно быть.

Поиграли еще недолго. Затем я сказал, что довольно, больше заниматься этим не буду.

Под занавес, пока психологическая дама собирала свой небогатый реквизит, поговорили с ней о Фолкнере. Не помню уж, как возник разговор, но оказалось, что она любит и ценит Фолкнера. Недавно прочла "Шум и ярость". А я вот не читал... Поговорили о Кафке, Джойсе. Дама оживилась, показалось, что разговор этот она вела охотнее, чем свое исследование. В общем, мне она понравилась.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. 2 ГЛАВА: "СУБЪЕКТИВНЫЕ" МЕТОДЫ

Психологическое обследование, о котором я только что рассказал, было вершиной, кульминацией психиатрической экспертизы в институте имени Сербского. Оно да энцефалограмма - вот, пожалуй, и все запоминающиеся методы. Ничего больше не было в этом знаменитом, разрекламированном, научно-исследовательском учреждении - никаких изящных экспериментов, никакой хитрой и тонкой технологии, никакой выдающейся, на уровне века, науки. И судьба наша, таким образом, зависела от суждения (читай: от желания) наших врачей.

Вот я и подошел к тому, что называю субъективными методами, т.е. к разным видам наблюдения.

Основное представление о психическом состоянии порученного ему зека врач получал из уголовного дела. Хотя и не должен бы, вроде, получать. Но врачи не утруждали себя первопоиском - они брали за факт стасованные следователем сведения и строили из них свою модель.