Елена Нестерина - Дашино счастье

Так всё приветливей становилась с ним Даша, чтоб Данилка не страдал, не печалился, веселила его, тем самым уж других парней надежды лишая.

Люди и стали думать, что они с Данилкой жених и невеста, что дело к свадьбе идёт. И Даша сама в это поверила, сердцем замирая, ждала, что вот-вот Данилка скажет, что любит её, к родителям сватов зашлёт. Так незаметно привыкла Даша к Данилке, что и полюбила его всей душой - такого, какой он есть, на язык и веселье бойкого, в делах упрямого.

Только Данилка со сватами не спешил, хоть счастливый, что именно ему такая девушка досталась, да гордый средь людей ходил. Так и уговорил Дашу, которая уж и души в нём не чаяла, с ним вместе жить, радоваться и горя не знать, да ни о чём и не думать больше.

Знала Даша, что горе жить не венчанной, что если идёт по своей воле девушка в такую семью - не семью, все беды и лихоманки к ней привязываются, всё нечистое вокруг вертится и под ноги лезет. Не охраняет Бог такое сожительство. Знать-то Даша знала, да только против Данилкиных слов сказать не могла. Смеялся он и слушать ничего не хотел.

Так и жила Даша - не красная девица, не честная молодица. О себе сильно не горевала, всё о Данилке пеклась, что свет в окошке он для неё был. Надеялась только, что Данилка в скором времени, пожив с ней, порадуясь, в честные жёны её возьмёт. Покажет Данилка, что она одна, а не какая другая ему нужна, что её он навсегда выбрал и перед людьми это признал, о ней одной ему любо заботиться, что только Даша ему дорога и в горе, и в радости.

Жалели Дашу люди, но помочь ничем не могли, и то хорошо, что позором её и насмешками не обижали. А подруги, с которыми она давним вечером в овине гадала, уж и на свадьбы её гулять звали. Нашлись, стало быть, такие, кому и они больше собственной вольной воли нужны оказались.

Красивая и нарядная, приходила Даша на свадьбы, среди прочих гостей веселилась. И никому своей обиды не показывала, не позволяла людям судить про то, как она в жизни ошиблась. Но домой прибегала - горько плакала над своей судьбой. Если Данилка это видел, гневался, говорил, что не нужна ему такая радость со слезами, а значит, нет ему больше нужды жить с Дашей вместе. Пугалась тогда Даша, обнимала Данилку, умоляла не бросать её.

Так и прожили они долгую снежную зиму. Тёмными вечерами дожидалась своего любимого Даша в худой избёнке на барском дворе, каждый стук, каждый звон с улицы выслушивала, в морозы встречать на порог выскакивала.

А Данилка с барином разъезжал, во всех его весельях завсегда бывал, но Даше про то даже спрашивать запрещал. Ласково относился к ней Данилка, да только не желал, видно, себя ею связывать. Или судьбу перехитрить хотел, или надеялся, что его женой другая будет, какая - неизвестно, да только другая. А может, и не любил Дашу просто. Про то кто ж, кроме самого Данилки знает?..

Маялась Даша, и верно - не было у них счастья, шёл во всём разлад. Чем же плоха она для Данилки - всё думала Даша и горевала.

- Или сглазил тебя кто, - печалилась за Дашу родная матушка, - а может, лихо какое, когда ты в гладь речную гляделась, с лица твоего воды хлебнуло, покоя и счастья лишило? Не упрямься, сходи к колдуше, она всеми бедами ведает, может, и тебе что присоветует.

Пришла весна. Стаял снег с тропинок, подсохли они, первой травкой покрылись. Взяла Даша золотые серёжки, что Данилка ей подарил, и отправилась по узкой тропочке в лесную чащу, где одна - одинёшенька жила древняя старуша-колдуша. К людям уж, почитай, век не являлась, когда надо, они сами к ней приходили.

Протянула ей Даша золотые серёжки и попросила:

- Возьми, старуша-колдуша, мои серёжки, проси ещё, что хочешь, только скажи, отчего меня счастье обходит, как мне от несчастья избавиться?

Взяла старуша-колдуша серёжки и спрятала их среди своего добра. Сорвала с Дашиной косы длинный шёлковый волос, спалила в огне и сказала:

- Ходит человек мимо своего счастья и не видит его. Редко бывает, когда счастье при нём находится. Чаще там оно и есть, где никто не догадается. А в нашем лесном краю счастье часто в деревьях спрятано. Так уж издревле повелось, что защиты и правды больше искать негде.

Взяла она рогатую палочку, перевязала её от рожка к рожку свободно вторым шёлковым волосом из Дашиной косы, и пошла по лесу. А палочку рогатую перед собой держит, между деревьями ею поводит. И Даша не отстаёт, сзади идёт. Вышли к реке, пошли вдоль берега. Долго шли, и вдруг у липки, что на склоне над рекой росла, палочка вокруг себя два раза повернулась, рожками крутанула, волос между ними как струнка натянулся.