— «Как разуметь слова твои, отче? Искать ли мне сына моего среди живых? Что ждет его? Будет ли наследник мой по мне царевать?»
— «Сколь много спрашиваешь зараз», улыбнулся старец, «не умер Светомир, но спит, и стрела золотая в десной руке его. Встанет и придет царство спасти. Но не суждена тебе с ним встреча на земле».
— «Умру скоро, не увидав сына моего?»
— «Ты сказал». Старец Парфений благословил Владаря и вывел его из келлии.
VIII
Огляделся Владарь. Пред ним поляна. Поодаль чаща лесная. И слышит он: доносится из леса злой и жалобный, протяжный вой. Волки! И вот уж от бора отделяется их серая стая. Впереди бежит прямо на Владаря матерый зверь.
«Я ему возбранил тогда — что это было?», силился вспомнить Владарь и видит: под крестом криницы лежит Симеон Управда. Спит тихо, руки сложены на груди, лицо светлое, благообразное. А над Симеоном волк матерый стоит голодный, оскалился. «Я и теперь ему возбраню», сказал себе Владарь и ринулся на зверя. Волк взвыл, скрылся в лесу. И все исчезло.
И вот уже из леса всреть ему идет Горислава во всей своей чародейной красе. Им подводят коней, и они скачут бок-об-бок по лесам и лугом. Вот речка перед ними. Через нее мост переброшен. Сходят они с лошадей, по мосту идут вместе. И говорит Владарю Горислава: (492)
«Прав ты был, Лазарь, что не внял мольбам моим. Когда бы ты меня тогда послушал и не выдал бы меня Симеону Игоревичу, не было бы и Отрады моей, которая тебе отрадою стала. Она от мученика Христова родилась, и не прейдет благодать, коли упование не иссякнет. А ныне кок во времена недуга твоего Отрада песнь тебе споет, какой я ее научила. Певала она тебе песнь ту, да не всю сразу. Песнь та длинная, но теперь ты вместить уготовлен. Долгие годы ты все песню ту вспомнить желал и не мог. Вот дочь моя тебе напомнит».
Перешли они через мостик и вступили в лес. «Расстаться нам надо на короткий срок», сказала Горислава.
«Останься!», вскричал Владарь и протянул за нею руки. Но ее не стало.
И вот видит Владарь: перед ним дорога длинная. По обеим сторонам, друг против друга стоят кусты в больших белых цветах, и из каждого куста подымается большая белая свеча. И свечи все горят, белыми цветами увитые. Идет Владарь по дороге той и знает, что к смерти идет. Но ему не страшно, даже радостно. А когда на дороге, по краям ее осталось по одной белой свече, и стал он проходить среди последних белых цветов, исчезла дорога в голубом тумане, точно в фимиаме кадильном. А в той во мгле голубой обозначился образ милый, и глядят нс Владаря глаза важные, правосудные.
«Отрада!», позвал он. Она смотрит, улыбается. И слышит Владарь — то уж было когда то — голос звонкий поет песнь желанную, заветную:
Во темно̀м сыром бору. [28] Песнь Отрады — вся. См. — Книга вторая. Гл. 2. 16 —»... Только не всю я тебе песню спела: она длинная, а с тебя довольно».
Семь ключей повыбило.
На чисто̀й прогалине
Студенец серебряный, —
Студенец серебряный
Владычицы Дебренской.
Во темно̀м сыром бору
Семь ключей повыбило:
Собирались семь ключей,
Сотекались семь живых
На чистой прогалине
В студенец серебряный.
По заветну бѐрежку
Мурава нетоптана,
По̀ лугу нехо̀жему
Травушка некошена,
Мурава шелко̀вая,
Цветики лазо̀ревы. (493)
Во темно̀м сыром бору
Семь ключей повыбило.
На чисто̀й прогалине
Студенец серебряный,
По-над яром хижинка,
Поодаль лачуженка.
Не святой затворничек
В келье затворяется:
Затворилась Схимница
Под схимой лазоревой.
Выглянет — повызвездит
По синю поднебесью.
Хижина безвестная —
Царицы Небесныя,
Девы неневестныя
Владычицы Дѐбренской.
Живет Матерь Дѐбренска
За старцем-обручником
А старцу-обручнику,
Ду̀хову послушнику,
Горенка молельная —
Церковь самодельная,
Почивальня райская —
Ветхая лачуженка.
По чистой прогалине
Студенец серебряный;
По заветну бережку
Шо̀лкова муравушка, —
По заветну бережку
Владычицы Дебренской.
Во темном сыро̀м бору
Семь ключей повыбило.
Собирались семь ключей,
Собирались семь живых
В кладезь Богородичен
Владычицы Дебренской.
Умолк голос. Отрада стала уходить, тихо подымаясь. Владарь бросился вслед ей. Полетел куда-то ввысь и — (494)
IX
Проснулся под криницею.
Царь встал. Подошел ко кресту, на котором был ясно виден резной образ святого Георгия. И воспомнился Владарю рассказ княгини Василисы, матери его: когда на Егория вешнего родился у нее младенец долгожданный, повелел князь Давид, отец счастливый, срубить ветхий дуб над Егорьевым ключом, из комля цельный крест вытесать и святого Егория образ в крест врезать; и еще повелел сень из того-же дуба соорудить и поставить сень и крест над криницею.
Читать дальше