Николай Никитин: Джим

- Он еще хочет! Бис, бис! - завопили ребята с галерки, и к этим крикам присоединилась вся публика.

Повторение вышло еще удачнее. Давая финал, Джим так классически проткнул своей палочкой воздух, что все в цирке застонали от удовольствия и встретили это овацией.

С трудом увели Джима в конюшню.

В стойло к нему вбежал Цани. Он упал перед слоненком на колени. Слоненок нагнулся, хозяин целовал его в морду.

Джим был весел. Толпа, яркий свет и аплодисменты невероятно понравились ему. Джим не знал, что, начиная с этой ночи, он заживет причудливой, честолюбивой жизнью и, вечно передвигаясь вместе с Цани из города в город, он не увидит ничего, кроме стойла и арены.

После кормежки Джима опять приковали цепью к стене. Только поев, Джим заметил, что его хозяин, как всегда, исчез. Над головой Джима горела электрическая лампа. Козлы храпели. Подогнув ноги, Джим тоже опустился на пол и лег. В этом цирке все было почти так же, как и в том, в прежнем. Глядя на асфальтовый пол конюшни, Джим долго ворочался с боку на бок, пока не заснул.

Ночью по лестнице, ведущей из артистического общежития в цирк, медленно, точно боясь оступиться, спускался Гамбуз.

Он был сильно пьян. Он не мог спать. На душе у него была какая-то окись. Он бродил по цирку, не находя себе места. Он был в одном белье, на плечи у него было накинуто пальто. Попав в конюшню, он остановился возле Джима и, прищурив глаза, долго глядел на него. Вдруг губы у него завистливо скривились, и, наклонившись к Джиму, он сказал:

- А все-таки ты слон.

Потом, махнув рукой, Гамбуз вышел из конюшни. Джим ничего этого не видел. Он сладко спал. Ему снилось представление. Хобот у него подрагивал.

1941 - 1944