Андрей Болотов: Письма о красотах натуры

Своей книгой Зульцер обратил «очи души» Болотова на природу, чтобы о ней писать. Зульцер невольно прикоснулся к звукам той музыки, которыми всегда была полна душа Болотова. Этой музыкой наполнены его поэтические произведения о природе.

Свои сочинения он переписывал и переплетал в томики. В них труды по земледелию, лесоводству, ботанике, фенологии. В таких томиках скрываются и публикуемые впервые «Письма о красотах натуры» [4] Рукопись не датирована. Временем создания «Писем о красотах натуры» следует предположительно считать начало 1790-х годов. Именно в эти годы Болотов проявляет особый интерес к натурологии и фенологии. Текст печатается по рукописи А. Т. Болотова, хранящейся в рукописном отделе БАН России в Санкт-Петербурге (Собрание Болотова, № 14, лл. 1-114). В квадратные скобки заключены неразборчивые места и авторские пустоты, а также возможное их заполнение, осуществленное публикатором. и «Живописатель натуры». [5] Болотов А. Т. Живописатель натуры или опыты сочинениям, относящимся до красоты натуры и увеселения себя оными. Труды Андрея Болотова, колежского асессора и члена экономических обществ Императорского Санкт-Петербургского и Курфюрского саксонского, лейпцигского. Собрание 1. 1794–1798. Текст печатается по рукописи, хранящейся в рукописном отделе БАН в Санкт-Петербурге. Собрание Болотова, № 9. В конце книги автор помещает особое оглавление, располагая главы в фенологическом порядке, по сезонам года, а не по времени написания. Поэтика сентиментализма, особенно проявившаяся в пограничных жанрах — эпистолярном и дневниковом — определила структуру этих произведений. Форма письма с его кольцевой композицией напоминает старинное однотемное рондо. Она была типична в литературе конца XVII века.

«Живописатель натуры» — это лирическая исповедь в виде двадцати точно датированных дневниковых записей, хотя и сделанных в разные годы. Почти каждая такая запись представляет собой трехчастное произведение, композиция которого подчинена принципу рондо-сонатности. Жанром рондо-сонаты, распространенным в музыке того времени, подсказаны эмоциональная перекличка и объединенность экспозиции и финала, а также строгие рамки для лирически-взволнованного повествования. Оно создается эмоциональными эпитетами, традиционными в поэтике сентиментализма: нежный, чувствительный, приятный, прелестнейший, восхитительный, наисладчаший, прекрасный, милый, любезный.

Восклицательные интонации, риторические вопросы с самого начала задают тон повышенной экспрессии чувства. «О! буди благословенно первое появление твое, великолепный вешний брюм!.. О завеса, сотканная из нежных чадов и курений земных!» Или: «О, мальвы! О, пышные и великолепные цветы! Как описать мне красоту вашу? Как изобразить, сколь много пленяете вы наши чувства и украшаете собою сады наши?» Или: «Где вы, о белые пушистые снега, покрывающие до сего наши холмы и долины? Уже нигде-нигде более не видны вы! Куда девались?..» Или: «О, натура!.. О ты, первая и едва только рождающаяся зелень на холмах! Как приятна ты мне! С каким сладким восторгом смотрю я на тебя! О, буди благословенно первое явление твое…» «Где вы, о красные летние дни, со всеми прелестьми и очарованиями вашими? И ты, о, осень золотая? Куда сокрылась от очей моих со всеми красотами твоими? Нет уже ни малейших следов ваших!»

Развитие и вариативность главной темы — восторг души, вызванный красотой природы, жизнь природы и жизнь души — приводит к финалу, тематически и эмоционально связанному с экспозицией, выдержанному в заданной тональности. «Всесвязующая мысль» финалов — прославление природы и благодарность Творцу, создавшему ее — скрепляет воедино все двадцать глав, подчеркивая единство содержания и формы.

«Что касается до меня, то доколе не престанет в груди трепетать сердце мое, дотоле не престану я обозревать всегда все деяния твои и все то, что ни учинила и не чинишь ты в пользу и удовольствие наше, и дотоле не престану благословлять тебя, натура, за все благодеяния твои и посвящать творцу миров трепетания сердца моего, радостью и удовольствием производимые». «За все сии и тысячи других благодеяний твоих к нам не имеем ли мы священнейшего долга приносить тебе или паче великому повелителю и производителю твоему и вкупе и нашему истинную и достодолжную благодарность? Она и буди воссылаема к тебе из уст и сердец наших, великий и бесконечный Творче и святейший благодетель наш!»