Юрий Шевчук - Защитники Трои

На якорь здесь печально стала

Осень 1983-1985

Разгребая ручищами воздух,

Выдвинув тела лестницу,

Покачиваясь над толпой,

В обнимку с гремящим голосом,

Кося лошадиными фарами,

Наполненный пьяными чарами,

Вскрывая штыками ног

Животы прыщавых дорог,

Шагает печальный Брок!

Вертикалится он, дон-Кихотится,

Белозубо кокеткам скалится,

Наблюдая, как небо старится,

Как каналы тоской беломорятся!

1986

Последняя осень, ни строчки ни вздоха.

Последние песни осыпались летом.

Прощальным костром догорает эпоха,

И мы наблюдаем за тенью и светом.

Осенняя буря шутя разметала

Все то, что душило пас пыльною ночью.

Все то, что играло, давило, мерцало,

Осиновым ветром разорвано в клочья.

Ах, Александр Сеергеевич, милый,

Ну что же Вы нам ничего не сказали

О том, как дышали, искали, любили,

О том, что в последнюю осень Вы знали.

Голодное море, шипя, поглотило

Осеннее солнце, и за облаками

Вы больше не вспомните то, что здесь было,

И пыльной травы не коснетесь руками.

Уходят в последнюю осень поэты,

И их не вернуть – заколочены ставни.

Остались дожди и замерзшее лето.

Осталась любовь, и ожившие камни.

В последнюю осень

1990

Он дышал, как река подо льдом,

Он молчал, как следы на песке,

На камнях, под холодным дождем,

Он темнел, как дыра на виске,

Он смотрел на замерзший залив,

Он людьми одевал берега,

Наблюдал, как в плену перспектив,

Подыхая, кричала тайга

Через три сотни лет носит дым

Скифской вазою вещую тень.

Я бреду по больным мостовым

Белой ночью – оборотень.

Мимо павших и бывших живых,

Замурованных в склепы дворов,

У распятых в подъездах волхвов

Я шепчу языками немых.

Разбивались глаза о проспект,

В коммуналках тонули тела,

Неопознанный сбили объект -

Я живой, да в чем мать родила.

Не рубите на хлев корабли,

Не торгуйте крестами на вес,

Эти камни грешней всей земли,

Это небо больней всех небес

1999