Магсад Нур: Эро-гигиеническое

***

Суннет** будет завтра! Захотел построить домик. Девочка собрала его железки в подол. Сломала веточку алычи, веточку черешни. Временами падая, поднимались по откосу. Пел шикесте. Спотыкаясь, поднимался. Сильно отставая от него, карабкалась девочка. При скольжении царапала землю, камни, не давала подолу расстелиться.

***

Поднялись на Чертов обрыв. Оттуда кругом было видно. Все приречье и вся лощина. Девочка опорожнила подол под мшистой маленькой скалой. Расчистил место под домик. Прежде всего огородил: выстроил цветные камешки, вдавив их в землю. Поставил камень побольше около верхнего края забора. Вокруг камня расставил домашнюю утварь, сковороды-скалки. Пониже посадил цветы алычи, черешни. Все это накрыл лоскутком тюли...

***

На обрыве рос карликовый дуб. Под ним берлога, в которую не ступала нога человека. Туда пути нет. Если, держась за дубок, перемахнуть через замшелость и прыгнуть в кусты живицы, может, получится не развалиться на куски и попасть в место, не видное сверху. Прыгнул, поскользнулся, упал.

***

Из берлоги донесся голос. Звал Младшую. Кричал, чтобы собрала пожитки в подол и пришла к нему.

* Балдырган - съедобное растение, растущее на берегах горных рек.

** Суннет - обрезание мужчин у мусульман.

ДОЖДЬ ИЗ ТРУХИ

Двинулось! Ящерицы ринулись ко мне. Показалось, что они ринулись на меня: вверх, к потоку щебня. Они убегали от точки движения. От поречья, от корней виднеющихся на северной стороне кустов живицы и барбариса - все, что умело бегать, насекомые, пресмыкающиеся. Задушил змею. Другая меня ужалила. Потянулся за птицей. Я стоял, вжавшись в угол берлоги. С северной стороны бурьян, ветки, отсюда щебень, обломки скалы срывались в поречье...

***

Прижав нарциссы к ребрам, рванулся вниз. Прошвырнулся. Прошел через множество трупиков ящериц и ужей. Пониже перешагнул через трупики дождевых червей, сороконожек, скорпионов, жуков-бомбардиров. Больших, в теле. Даже в останках претензия на карабкание. Ножка каждого из них зацепилась за кусок камня, да так и осталась. И все ножки вверх. Наверное, внизу - в поречье, лососи тоже вверх подпрыгнули. Моя дорога не вела туда. Но я посмотрел. Там всего лишь покрылось, и между югом и севером образовывалась щебневая запруда.

***

Захотел пробить заднюю стенку хлева. Послышалось дыхание. Запах навоза. Рванулся к двери хлева: перешагнув дождевые стоки взобрался и впрыгнул в хлев. Затесался между буйволиц. Тогда я был маленьким. Может, совсем малышом был. Знал, что эти подпорки дубовые.

***

Любовь к дубу была чем-то волшебным. После бабушки и буйволиц дуб был третьим. Но в буйволице я сомневался. В дуб я верил так, как ни во что другое.

Подпорки крошились. То крошились, то переставали. Из каждого из столбов появляются новые слои. Эти слои тоже кольцами трухи. Бойволица боднула одну из подпорок, я прикрикнул на нее. Открылся новый слой трухи. Откуда столько трухи у наших буйволиц и подпорок нашего хлева? До недавних пор обтерлась, отоньшала. Было похоже на ногу буланой кобылы. Кору сжевали, очень давно. Сама была как потертый ремень. Круто стояла.

***

Чем упреждать отца и бабушку, нужно было вытащить буйволенка. Самку буйволенка. А самец? Самец останется здесь? Самец кайфовал. По мере того, как крошились подпорки, я оставался внутри. Я не видел столь бесконечного крошения. Крошилось, останавливалось, крошилось. Ни буйволицы, ни буйволенок, ни буйвол не выходили из хлева. Крошение им было нипочем. Я опечалился и захворал.

***

Я заглянул в дымоход хлева. Вскарабкался и захотел прикоснуться. Влажно. Это был поток, подобный осадкам из крошащегося осколка зеркала, другой конец которых был в руках туч. Печально. Дождевая труха.

ПРОСТЫНЯ. КЛУБОК.

Под ногами - до самой земли треугольная пустота. До самой земли. Но землю не видно. Крыша полуподвала, прильнувшего к земле, на девять этажей ниже нас значит, каждый по-меньшей мере по три с половиной... плюс еще тюда-сюда, девять этажей! Но прямо под нашими ногами развевается краешек белой простыни. Чья бы? Откуда бы взяться? Одинокая простыня на бельевой веревке! Где же бельевая веревка? Бельевой веревки ведь нет... Чтобы зацепиться за нас. Может под нашими ногами балкон? Нет, откуда взяться балкону на этой голой стене?.. Ну нет и нет!

***

Слышно звук моих ребер. Привязав себя к небу, тянусь от постылых стен к белой, окровавленной женской простыне на девятом этаже. А она там дырку сделала. Окно. Прежде чем достичь этого, она туннели прорыла, туннели! И пробила там одинокое окно. К нижнему краю привязала бельевую веревку. Оба конца привязаны вокруг ее дырки. Простыня развевается каждый день, каждую ночь. Белая-пребелая. Посредине, как лужа, пятно крови...