Магсад Нур: Киргизский дневник

Магсад НУР

КИРГИЗСКИЙ ДНЕВНИК

Перевод с азербайджанского Ульвиры Караевой

1. ПУПОК - Эй, Джаныбек! -- И-йа! -- Эта девушка тебе нравится? -- ...ссать хочу. -- Подожди ссать, будь мужчиной! Нравится - отведи, уложи на полынь... Разошлись по сторонам. С трёх сторон ссущие мужики. Джаныбек прошёл за чёрное БМВ. Вернулся. Открыл заднюю дверцу: -- А ты чё не сходишь? Поссать не хочешь? -- Почему... хочу! Да только девушки при мужчинах не писают... -- Ты девушка? -- ... -- Я стесняюсь тебя... -- Не стесняйся... -- Не показывайся... -- Не покажусь. -- Не хочу знать, что ты здесь... -- Я и так не смотрю на тебя, Джаныбек! Я никого не вижу. Никого из вас, поверь! Дай лягу на сиденье, да хоть голову пиджаком укрою, вот так... -- Нет, ты снова можешь поднять голову... Будто бы ты не видишь, как ссут эти здоровые мужики? -- Да я сейчас с тобой говорю, разве я их вижу! -- Даже если не видишь, ты знаешь, как они ссут! Знаешь, откуда ссут... -- Уходи, уходи... что мне теперь делать-то, а? -- Вставай, пойдём... Джаныбек взял за руку высокую блондинку с голым животом, одетую в белый костюм с капюшоном и вытащил её из машины. К этому времени те четверо мужиков вернулись к машине, на ходу застёгивая ширинки. Водитель поднял капот и сунул под него голову. Остальные потянулись. О чём-то говорили. Джаныбек взял девушку за руку, спустился по асфальтовому спуску, потом поднялся к маленькому холму, оборвал полынь: -- Нравится? Отец говорит, это классная трава! -- Я в травах не разбираюсь, Джаныбек. Куда мы идём? -- Не видишь, негде укрыться, пойдём за холм, там нас не увидят. *** Прямо на вершине холма замялся. Остановился, посмотрел на закат. Холм, на котором стоял, за ним ещё холмы и на солнечной стороне каждого из них поблёскивала полынь-северянка. Красновато-серое поблёскивание. Она мелькала, обласканная порывами ветра. Мелькала в глазах, подобно колыханию гривы красно-чёрной гладкой каурки. От прикосновения струек ветерка кусты полыни ластились к закату. Это была наглая северная полынь. Она образовала кусты, из которых высунулись, вытянулись вверх иголки трав. Эти травы нужны всего лишь для того, чтобы украшать кусты полыни и быть обласканными вместе с ними. Вот и всё... Джаныбеку надоело. Пробежал между кустами полыни, попинал их, разозлился на что-то, прицепившееся к низу брюк, опять пнул эти колючки. Девушка стояла, уложив на голом животе крест скрещённых рук и, подобно усталой кобыле, отставив одну ногу в сторону. Смотрела. -- Что смотришь? -- Не смотреть? -- Смотри! Джаныбек по полыни поднялся к девушке. Она попробовала увести его за руку. Он дёрнулся. Взял девушку за руку и, потянув её своим маленьким телом за собой, поднялся ещё на один холм. Снова перед ним раскинулись те же холмы и тот же блеск, та же полынь и тот же световой мираж до громадных, высоких, заснеженных гор. Потянул девушку к косогору. С силой. Повернулся к ней. Ростом чуть выше её колена. Протянул указательный палец к её пупку. Она вздрогнула, прикрыла пупок и отпрянула: -- Что ты делаешь, Джаныбек? -- Лапаю твой пупок. Красивый... *** Асфальт. БМВ. Какие-то чужаки рядом с машиной. Вертятся. Показываются. Пропадают. (Джаныбек не дал девушке шевельнуться: усадил её спиной к тому, что видел сам. И сам сел. Все водил рукой по пупку и рядом с ним.) В это время подъехало ещё одно БМВ. Исчезают. Нурпайс посматривает в эту сторону, поправляет шапку. Джаныбек смотрел на столпившихся вокруг машины людей поверх блестящих холмов, поросших полынью, и плеча беленькой девушки, сидящей перед ним. Всё смотрел и от пояса и из-под брюк что-то пыталось выскочить наружу. Кто-то всё так же копался в капоте машины. ...На той стороне дороги, среди тамариска появилась лошадь. На ней человек. Ствол. Его отверствие поползло от лошадиной гривы к крыше БМВ. Некоторые бросились от дверец на этой стороне на ту сторону. Здоровенная голова, которая до этого была видна над крышей машины с той стороны, прерывисто дёрнулась направо-налево, взад-вперёд, упала. Или на землю, или под копыта лошади. Остальное Джаныбек не видел. Голову всадника не разглядеть за стволом. Лошадь развернулась, сунулась за кусты тамариска. До этого Джаныбеку казалось, что под стволом ладная лошадь, но когда та сунулась в кусты, уловил: всего-то обросшая шерстью кляча. Вяло, устало тащилась. На ней верхом человек. С крупа свисал ещё один. И перемётная сума под ним: свисала с крупа. Пока кляча шла через кустарник, открыли багажник. Капот закрыли. Дверцы с этой стороны открылись, закрылись.