Магсад Нур - Плод дождя

Эти коротенькие юбчонки я всегда именно так и хотела носить, теперь от мысли о том, что мать увидит их и затаскает за волосы, нас кондрашка брала. Мы печально смотрели вдаль, одновременно со стороны уставясь на юбки друг-друга и перед тем, как столкнутся наши взгляды, внутри каждой из нас трепетала одинаковая зависть, снова "соединялись" и ждали своего пути. Мы ждали Кита, да, Кита... или какого-то большого дельфина, или, может, акулу... помню, ждала большого, чёрного, ласкового рыбоподобного, благонамеренного, с пятнистой шеей и пастью, верх чёрный-чёрный, здоровенная блестящая рыба. Она должна была появиться чуть вдали на поверхности воды и, завидя нас, поплыть к берегу...

Не так получилось: здоровенный, в пятнах, он появился чуть ли не из-под наших ног. До сих пор слышу его запах; запах пота, пота рыбы в нефти. Как пришла в себя, поняла, что вряд ли сыщу такой запах, но этот запах пота зацепился в мозгу, как необъяснимый цвет, не давал покоя. Кажется, выпустил струю воды из-под жабр на ступни впередистоящей девушки (кажется, это как раз я и была), потом чуть приподнялся, коснулся её ног и девушка с воплем царапнула свои колени. Сжала ладони, провела маленькими руками от коленей вверх. Раскрыла ладонь, в правой руке трепетал малюсенький Китёныш. Красного-красного цвета... Я почуяла, что малыш-Китёныш в ладони - мальчик, непременно мальчик! Тихонечко сказала: "Мальчики бывают ранимыми", прижала малыша к груди, посмотрела на море (это выражение слышала днём от дядиной невестки), да ещё по-бабски отчитала Китёныша. Он улыбался, был счастлив. Вот она какая, рыбья улыбка, я не смогу сравнить её ни с какой человечьей улыбкой...

На крик подоспела мать, посреди ночи я вся была в крови, сжав меня в объятиях, она смеялась. Глаза увлажнились, я думала, сейчас захохочет. Прижала мою голову к груди, заплакала. А я прикинулась; ноги и вправду болели, но дядина невестка говорила, что так будет...

***

...Бедная мама, всю свою жизнь посвятила нам - и вот итог. Она женщина беззлобная, страдает из-за меня. Отец, случается, дубасит её, с него станется, мать раньше молчала, теперь иногда скажет свое слово, проклянет. Врёт, на самом деле сохнет по отцу, весь даглинский район* говорит об этом; в те времена схватил, украл её на "Победе" после индийского фильма... Временами отец злость на свою мать тоже на моей вымещает, а, бывало, ягнёнком становился, руки опускал, как только свою мать видел. В последнее время, если та меня обидит, он что-то бурчит из-под усов своей матери, хлопнет дверью и уходит. Я и не думала, что он такой: да и старуха тоже не подарок... Я в обиде на неё, теперь она ворчит мне вслед, что эти листья для меня дороже золота. Когда пошли разговоры о моём замужестве, бабушка раскудахталась: "Куда уж этой дурёхе, ей спать в объятиях своего мужа или этих гнилых листьев?"

В лунные осенние ночи я выходила, игралась с листьями, тихо напевала... Поутру бабушка такой крик поднимала, если бы со мной в это время заговорили, у меня бы сердце разорвалось. Отец подходил, гладил волосы, ласково брал мою руку в свою ладонь, сжимал меня в объятиях и уносил домой.

***

...Место под бабушкиным навесом было моим амбаром и местом встречи с листьями. С приходом осени у меня становилось меньше времени, больше работы; невестки то ли из-за того, что я избавляла их от нужды подметать листья, то ли по другой причине, ценили мой труд; на мои странности глаза не закрывали, но порой своей любви ко мне тоже не скрывали - как бы это ни было, правда или нет. Как-то старшая невестка, посмотрев на мои движения, даже расплакалась, беременная была... Я годами не переставала это делать: собирала осенние листья, сушила, гноила...

Как-то стащила бабушкину клеёнку из-под шерсти и спрятала, потом пришлось вытащить её на свет божий; чтобы уберечь листья от холода, складывала их в тряпки, клеёнку, в подол маленькой юбки, набивала их под бабушкин навес, пока хватало сил, и крепко-накрепко укрывала. Каждый год из-за этих моих выходок во дворе были неприятности, таскание за волосы, скандал. Когда листья гнили, их запах наполнял и без того задыхающийся во влажности двор: бабушка ругала мою мать и всех невесток всеми непотребными словами, самое невинное выражение было адресованное мне "сучка"... Если уж мать начинала, та не могла за ней поспеть, под конец старуха сама втёсывалась и еле вырывала мать из отцовских рук...

...Я занималась своим делом, защищала свои листья от осенних вихрей, беспощадных ветров: они были настолько же живыми, насколько казались мёртвыми. Я так думала о духах: листья - это старые духи, весной снова рождаются. Я начинала верить в духов: подумывала не сегодня-завтра перестать собирать листья... пусть их заменят духи, гуляющие везде, везде...

Читать дальше