Булат Окуджава: Похождения Шипова, или Старинный водевиль

Карасев. Ну, поехали... Граф что, делился с вами?

Шипов. А как же.

Карасев. Это на него не похоже...

В это время ввалились жандармы и доложили, что типографии нигде нет.

Тетушка. Господа, может, вы позволите нам с Машенькой удалиться?

"Эх Марья Николаевна, Машенька, - подумал Шипов, - казните меня, голубушка! Да кабы я знал!., бесь дом переворотили, разбойники! А какой дом был..." - и он туманным взором оглядел залу, подвергшуюся нападению.

Полковник несколько поостыл или взял себя в руки.

- Ну, - сказал он Шилову тихо, - где же ваша типография?

- Лямур... - сказал Михаил Иванович.

- В каком смысле?

- Аншанте совсем... Может, в пруду утопили...

- Это может быть, ваше высокоблагородие, - сказал Карасев. - У них пруд большой-с. Вполне.

- А подвалы? - спросил полковник. - Как же с подвалами будем?

- Дозвольте, я гляну, - предложил Шипов. - Я мигом.

- Ну ладно, - согласился Дурново. - Гляньте, гляньте...

- А после можно и повистовать, - сказал Кобеляц-кий.

Михаил Иванович увидел, как его в наручниках увозят из Ясной Поляны, ринулся прочь из залы, скатился с лестницы и оказался на дворе. Не теряя времени, он забежал за ближайшие кусты и упал в прохладную траву. Утро занялось вовсю. Пели птицы. Солнце готово было выкатиться из-за деревьев, чувствовалось, что оно краснеет, набухает, наливается; слышно было, как приходят в себя травинки после глухой ночи, как берутся за дело кузнечики, мухи, жуки, шурша, гудя, звеня и потрескивая в чистом воздухе, наслаждаясь своей свободой, не завидуя людям, копошащимся в чужом доме, в духоте, при свечах, с бесовскими ужимками и ухищрениями, переполненными коварными замыслами и любовью подавлять других.

Он лежал в траве. Над ним медленно проплывали розовые утренние облака. Граф Лев Николаевич Толстой в серой дорожной рубахе сидел на траве рядом. Грубая палка с загнутым концом лежала у него на коленях.

- А я, ваше сиятельство, к вам бечь собрался, - сказал Шипов. - Дай, думаю, добегу, где граф кумыс пьет, расскажу, что да как... Я все рассуждаю, в ножки бы упасть, прощения у вас просить, да ведь вы не простите...

- Отчего же нет? - засмеялся граф и погладил Михаила Ивановича по голове. - Чудно мне, ей-богу. Разве ты виноват?

- Не, не виноват, - откликнулся Михаил Иванович с благодарностью. Рази ж это вина? Вы меня, ваше сиятельство, хоть на вилы подденьте, а по-другому я не мог, пущай хоть совсем мезальянс полный, а по-другому не мог.

- Конечно, конечно, - согласился граф.

- Ежели б я господину полковнику Шеншину не докладывал, что у вас тут типография, они бы мне денег не слали. А куды ж без них? За квартиру вдове этой дай, Гиросу, прощелыге, дай, Матрене послать надо? Надо. Опять же сюртук из альпага, выпить-закусить, того-сего-десятого...

Граф тяжело вздохнул и провел по соломенному хохолку Шилова.

- А они там небось все ищут, - сказал он.

- Ищут, канальи... Все переворотили. Нынче на пруд пойдут, там искать будут.

- А чего ищут-то?

- Типографию, ваше сиятельство, чего же еще.

- А, - опять вздохнул граф, - карасей распугают.

- А ведь не я бы, ваше сиятельство, а другой кто, так еще похуже было бы, такое аншанте написал бы, не приведи господь! Как они там желают, так мы и ста-раимси...

- Что-нибудь нашли? - спросил граф шепотом и вдруг запел:

...Зачем тебе алмазы и клятвы все мои? В полку небесном ждут меня. Господь с тобой, не спи...

Шипов раскрыл глаза. Перед ним сидела торговка пирожками с обрюзгшим лицом и розовыми губами.

- Тсссс! - зашипела она. - Нашли чего?

- Нет, - сказал Шипов, не удивляясь. - А граф-то где?

- На кумысе... Слава богу, что не нашли... А вы-то, батюшка, чего спите? Искать надо...

Михаил Иванович глянул сквозь кусты. Двор перед крыльцом весь был уставлен каретами, подводами. Фыркали лошади. Толпились мужики, бабы, переговарива

лись вполголоса. Гул стоял вокруг, и уже не стало слышно ни птиц, ни кузнечиков.

- Неужто найдут? - спросила торговка пытливо.

- Не, - ответил Михаил Иванович равнодушно, - нечего находить.

- Слава богу, - обрадовалась торговка и погрозила секретному агенту пальцем. - Уууу, плутище, погоди у меня!

Михаил Иванович поднялся и юркнул в дом. Дуняша, в голубом платьице, в мочках ушей красные ниточки, встретилась ему.

- Здравствуй, Дуняша, - сказал он, - барыни-то все мучаются?

- Мария Николаевна спят, - сказала Дуняша, - а тетенька ихние рядом сидят.

- А эти-то?

- А эти на пруд собрались искать там чего-то, а после захмелели и спать легли.

- Так ничего и не нашли? - спросил Шипов.