Василина Орлова - Родина слонов и кенгуров

Наконец Ика поумерила свои восторги.

- Ну, положим, я тоже могла бы кое-кого пригласить. - Небрежно сказала она. - Только боюсь, что для вас это станет слишком большим шоком.

- Кого? - Жадно отреагировала Ляля.

- Ты их не знаешь, ты еще мала, - оборвала ее Ика.

- Но все же, кого? - Поддержала я младшенькую.

- А ты вообще старуха, ты ничего не понимаешь.

Я вздохнула, глядя на нее: пройдет каких-нибудь лет шесть, и эта боевитая особа достигнет моего преклонного возраста.

- Видишь ли, Тимоха... - Продолжала она между тем, демонстративно оборачиваясь к нему. - Дело деликатное... Со мной юпитерианин...

- Юпи-тери-анин? - Ахнула Ляля. - Плюшевый, да?

- Ну, на ощупь он в известной степени мягкий... - С взыгравшим чувством превосходства обронила Ика.

Ее веснушчатая физиономия приобрела горделивое выражение, и я бросила мимолетный взгляд на Тимоху: фактически он возился с Икой с самого ее начала, он знает, наверное, чего от нее можно ожидать... Удивленное выражение морды меня саму удивило и позабавило. Такая мина, пожалуй, вправду обещала нечто исключительное.

Тем временем юпитерианин просунул свою длинную голову в проем двери и сказал:

- Добрый день, меня зовут Цынцегры.

- Очень приятно. А меня Царица Савская. - Съехидничала Ляля, от неожиданности отпрыгнув в сторону.

Тимоха вздохнул, как мне показалось, с облегчением.

- Мне очень жаль, но это мое настоящее имя. - Чирикнул юпитерианин.

Невозмутимая Ика усмехнулась как ни в чем не бывало:

- Ну да. Это я его так назвала. Видите ли, он в некотором роде порождение моего воображения.

- Да? - Переспросила я, и решила немного ей подыграть. - Но позволь, если он порождение ТВОЕГО воображения... Почему же мы воспринимаем твою иллюзию как СВОЮ?

- Никакая он не иллюзия. Ничего себе, иллюзия - в четыре метра высотой! Я же ясно сказала: порождение воображения. А порождение воображения и иллюзия - это вовсе не одно и то же. Я даже не знаю, как тебе в голову пришло такое.

- Я уже забыла, - смирилась я и пригласила всех к столу.

Да, Цынцегры был отменно красив. На нем трепыхались от малейшего дуновенья по скромным подсчетам девять разноцветных распушенных хвостов, а в каждом из пяти глаз светились ум и доброта.

Но не успели мы разместиться за скромным столом (Цынцегры пришлось для этого сложиться чуть ли не втрое), как дверной колокольчик снова зазвонил.

Ляля заговорщически высморкалась в кухонную салфетку.

Я взглянула на нее, покачав головой, но, конечно же, встала и пошла открывать, так как ничего больше не оставалось. Младшие ринулись за мной.

Втайне я молила провидение, чтобы там, за дверью, не стоял какой-нибудь прайд сиреневых гепардов, или кто-нибудь в этом духе.

Ика первая проскользнула к двери, и открыла ее нараспах.

Там никого не было. На полу лежала записка.

Ляля сграбастала ее, но Ика сказала:

- Дай сюда, ты еще не умеешь читать...

"Сонм драконов вплавь пиляет".

Вот и все, что было в той записке.

- Лина, помнишь дракончиков? - Ика уставилась на меня расширенными глазами.

- Обыкновенных летающих дракончиков? - уточнила я. - Как не помнить. Что теперь с ними стало...

- А разве ты не знаешь? - Приуныла и даже слегка рассердилась Ика.

- Не хорошо забывать друзей юности, - вякнула Ляля.

- Помолчи, пожалуйста, - отозвалась Ика.

- Когда-то у меня тоже водились свои порождения воображения. - Несколько туманно, возможно, объяснила я.

- Кишмя кишели, - подтвердила Ика, хотя почти ничего о том времени помнить не могла.

- Добрый день, а вот и я! - перебил Кишмя Кишели, высовываясь из-за хлебницы.

- Брысь. Я уже вышла из того возраста, - с достоинством ответила Ика, но Тимоха и все остальные слегка улыбнулись.

Кроме Ляли, взиравшей на Ику с затаенной завистью.

Кишмя Кишели до поры до времени слинял.

- Что же случилось с вашими порождениями? - Решила "сменить пластинку" Ляля.

Смененная пластинка завела:

Ни ножкой, втиснутой в шнурованный ботинок,

Ни ручкой с веером...

- Хватит! - Оборвала Ика. - Нечего цепляться к словам.

И воображаемый граммофон притворился геранью, весьма удачно, надо признать.

- Что случилось, то случилось... - Пожала я плечами. - Давно живут собственной жизнью. Может, кое-какие из них были кем-нибудь подобраны. А может, так и сгинули...

- До некоторой степени все мы плоды воображения друг друга, глубокомысленно и некстати изрек юпитерианин Цынцегры.

Тимоха слушал разговор сосредоточенно и молча.

- Ты-то как? - Обратилась я к нему.