Лев Овалов - Болтовня

Валентина хорошо считает, но ей не дается русский язык. Ошибок, делаемых ею, нарочно не придумаешь. А ведь еще годик, и она кончит школу.

Позавчера просыпаюсь в первом часу. Смотрю: сидит Валентина с осоловевшими глазами и уныло и как нельзя медленнее пишет.

- Девчонка! - кричу я. - Чего ты там пыхтишь?

- Не мешай, - огрызнулась она и снова зацарапала карандашом по бумаге.

Если верить романам, девчонки по ночам пишут любовные письма. Мне не хочется верить романам. Но если они правы - это надо проверить - дочь следует отлупить.

Я выполз из-под теплого уютного одеяла, с неудовольствием встал на холодный, шершавый пол, подтянул подштанники и подошел к Валентине.

Отсвет зеленого абажура делал бумагу и лицо девчонки особенно бледными, но и без отсвета было заметно, что лицо не розовее бумаги.

Я оперся на худенькое плечико и заглянул в тетрадь. Романы врали. Двенадцатилетняя девочка занималась тем, чем следовало ей заниматься, она писала школьное сочинение.

Неуклюжим детским почерком вверху страницы было выведено "Крепостное право по рассказу "Муму".

- Что это за "Муму"? - спросил я дочь.

- Папа, не мешай, - сонным голосом отозвалась Валентина. - "Муму" рассказ Тургенева. Я спешу. Сочинение надо сдать послезавтра.

- Тургенева? - вспомнил я. - Как же, я этого писателя знаю. Ну, конечно, знаю. Он написал "Записки охотника", и потом я читал его же роман... Подожди, дай бог памяти, да, да... "Дым"! Но "Муму"...

- Пожалуйста, не мешай, - повторила она. - У меня и так ничего не выходит.

Она была права. Несколько неровных, путаных строчек метались в беспорядке, наскакивали друг на друга, и каждая нижняя явно хотела столкнуть стоявшую выше себя. Достаточно было мельком взглянуть на тетрадку, чтобы с уверенностью судить о неспособности Валентины к сочинительству, - девчонка пошла в меня.

Возможно, это нехорошо, но я предложил ей помощь.

- Когда тебе нужно сдавать сочинение? - спросил я.

- Послезавтра, - с досадой отозвалась Валентина, упрямо царапая бумагу огрызком карандаша.

Я не знал, как начать речь с предложением своих услуг, но девчонка помогла сама.

- У всех подруг грамотные родители: той мать поможет, другой отец, пожаловалась она, - и они успевают. А я - одна.

- Совестно тебе жаловаться, - успокоил я дочь. - А я на что? Завтра же напишу тебе сочинение.

Откровенно говоря, мне было любопытно узнать, могу ли я написать сочинение. Ну, и, пожалуй, следовало помочь Валентине.

- А ты сможешь? - недоверчиво спросила она.

- Еще бы, - уверенно успокоил я ее. - Сочинение я напишу хорошо.

* * *

Кончив работу, я побежал в библиотеку.

Не успел грязноватый Морозов подойти к прилавку, миловидная костлявенькая барышенька деловито оперлась локтями на прилавок и начала бубнить приветствие:

- Отлично! Вы, я вижу, гражданин, занимаетесь физическим трудом. Дайте ваш профсоюзный билет... Отлично! Вы, я вижу, наборщик. Отлично! Могу рекомендовать произведение о возрождающемся строительстве - "Цемент" Гладкова... Отлично! Произведение американского социалистического писателя Синклера о братоубийственной империалистической войне - "Джимми Хиггинс", о положении рабочего класса в Чикаго - "Джунгли"; кроме того, имеется сборник "Вагранка", повесть пролетарского писателя Ляшко "Доменная печь"... Отлично! Я вам сейчас подберу производственную повесть пролетарского писателя.

Без передыха пробубнила она зазубренную речь, повернулась и ринулась к книжным полкам.

- Тпру! - остановил я библиотекаршу. - Постойте, барышня, мне не нужно никаких пролетарских писателей.

Она моментально повернулась и - так и есть, пожалуй, она хуже моей старухи, - забубнила опять:

- Отлично! Прошу вас не тпрукать. Такие манеры оставьте для своего клуба, - здесь культурное учреждение. С семнадцатого года никаких барышень в нашей стране нет, никакого легкого чтения вы у нас не найдете.

Вдруг она остановилась, глубоко вздохнула и прямо в лицо мне произнесла:

- А?

Тогда я раздельно и внятно отчеканил:

- Дорогая гражданка, будьте добры, дайте мне рассказ писателя Тургенева "Муму".

Она широко открыла глаза и обрадовалась, снова найдя предлог для заученных выражений.

Переходя от полки к полке - она ходила долго, должно быть, нынче на Тургенева спрос невелик, - она не переставая обращалась к кому-то - ко мне, что ли? - со своей паскудненькой речью:

- Отлично! Тяга к классикам - явление, объясняемое рядом убедительных причин... Отлично! Однако почему именно Тургенев, а не Аксаков, Гоголь, Гончаров, Григорович, Достоевский и, наконец, почему не Толстой?