Лев Овалов: История одной судьбы

Тогда Анна позволила себе поинтересоваться:

- А сюда что - отозвали?

- Да, - отрывисто сказал он. - Восстанавливать. Разорена наша область. Ни скота нет, ничего.

Анна знала его. Никогда раньше не видела, но знала. Фамилия начальника - Петухов. Это был знамени тый агроном. Не так чтобы известный повсюду, но в Пронской области знаменитый. Картошка, которую он выращивал в своем колхозе, славилась в Пронске. Ее так и называли - "петуховская". Крупная, рассыпчатая, розоватая, как боровинка. На базаре продавцы всегда заверяли покупателя, что картошка их "петуховская".

Анне не понятно, почему Петухов пошел сюда. Такому человеку не стоило сидеть за письменным столом, такой человек должен ходить по земле.

- Бывали в Суроже? - спросил он.

- Нет...

Она поняла, что Петухов пошлет ее в Сурож.

- Пошлем в Сурож, - сказал он. - Там очень плохо. Город выжжен, в колхозах пусто. В райсельхозотдел. Главным агрономом.

Он не спросил ее согласия, вообще ничего не спросил - ни кто она, ни как она, что-то оскорбительное было в его отрывистом, торопливом разговоре.

- Семья есть?

- Дочка.

Он опять сердито взглянул на Анну.

- Фронтовая?

- Нет, еще с до войны.

Она могла бы не отвечать, сказать какую-нибудь резкость - какое ему дело до ее жизни? - но почему-то решила промолчать.

Петухов опять на нее взглянул, ей показалось, что глаза его потеплели.

- А муж?

- Убит.

- С квартирами плохо в Суроже, - сказал он. - Только-только начинают строить. Но ничего, найдете.

Петухов задумчиво посмотрел в окно.

- Сходите, поговорите с Волковым, - помолчав, посоветовал он. Познакомьтесь. Главный агроном управления. Понимающий мужик. Есть и опыт и воля... - Петухов чего-то недоговаривал. - Но не очень подчиняйтесь ему, неожиданно сказал он. - Больше доверия. Больше доверия...

Анна не поняла, к чему относятся эти слова.

- Ну идите, - сказал он и криво усмехнулся. - Извините, не провожаю.

Анна вышла от Петухова с каким-то тягостным чувством, словно человек этот чего-то недосказал.

Она осмотрелась. На всех дверях надписи - кто где находится, какой где отдел. Нашла дверь с фамилией Волкова, постучала.

- Заходите, заходите, - услышала она звучный, ласковый голос.

Комната и попросторнее и посветлей кабинета Петухова. У стены блестел диван, обтянутый зеленым новеньким дерматином. У окна веселым часовым выпрямился длинный фикус, поблескивая чистыми глянцевыми листьями. На столе лежали образцы свеклы и аккуратные снопики льна.

Сидевший за столом человек соответствовал своему кабинету. Он был хоть и не молод, но моложав, над открытым лбом вились русые волосы, лоб широкий, белый, чистый, а пронзительные черные глаза не скрывают улыбки, готовой вот-вот появиться на сочных губах.

- Заходите, заходите, - приветливо повторил он, глядя на Анну. Агроном Гончарова? Мне уже говорили. Познакомились с Иваном Александровичем? Замечательный человек. Суров, но в общем хороший. Надо было только сперва зайти ко мне. Он куда вас направил?

- В Сурож, - сказала Анна. - Не хвалит, правда, но в Сурож.

- Ну вот! - воскликнул Волков. - Я говорю, надо было зайти ко мне. Там ведь все еще... - Он с досады махнул рукой, вышел из-за стола, указал на диван, сел рядом с Анной. - Мы бы вам нашли место в Пронске. А теперь...

- Я не возражаю, - сказала Анна. - Люди везде живут.

- Мы переведем вас, - ласково заверил ее Волков. - Получайте подъемные, устраивайтесь. Подбросим семенного материала, дадим тракторов. Налегайте на картошечку. Люди изголодались. Будет похлебка, будет и настроение...

Своей ласковостью он сразу обезоружил Анну.

- А знаете что? - воскликнул вдруг Волков, глядя на нее влажными глазами. - Я устрою вам пару ульев!

Анна не поняла.

- Каких ульев?

- Обыкновенных, - объяснил Волков. - Лично вам пару ульев.

Анна так и не поняла.

- Зачем?

- Мед, мед! Как вы не понимаете? Будете иметь свой мед. Поставите где-нибудь в колхозе, поручите кому-нибудь и будете со своим медом. Пшеница - это еще как бог даст, а цветов...

Он так аппетитно говорил о меде, о цветах, что они невольно возникали в воображении.

Но Анна не столько поняла, сколько почувствовала, что от ульев надо отказаться.

- Спасибо, - сказала она. - Но я не возьму, не нужно. - Она смягчила отказ: - Я боюсь пчел...

Волков засмеялся:

- Что ж вы за агроном? Кто ж отказывается от меда!

Но и не настаивал. Заговорил о сурожских почвах, об удобрениях, о севообороте. Посулил помочь семенами, но много не обещал. Обещаньями не разбрасывался, был деловит, даже прижимист.