Борис Зайцев: Любовь

Графъ.

Здравствуйте, други! Здравствуйте, маленькiй змeй! (Цeлуетъ ручку Тони, гладитъ ее своей). Хорошо погулялъ? Милый ты мой, разгорeлся, огонь въ глазахъ! (Тоничка конфузится). Какъ растетъ, какъ онъ умнeетъ у насъ! Чай опять сны разные видeлъ, чудесные?

Тоничка.

Будто бы со второго этажа лечу, и не падаю, а тихо, на крылышкахъ, и прямо въ сосонникъ сeла.

Графъ.

Ну, вотъ и отлично, что въ сосонникъ.

Тоничка

(перебирается съ Рыжиныхъ колeнъ къ Графу, жмется; очень конфузливо, чтобы никто не слышалъ).

Дядя, а правда у тети-мамы ножки другъ съ другомъ разговариваютъ? Онe у нея такiя длинныя, и она говоритъ, что онe у ней какъ дeти: могутъ будто бы плакать, смeются, когда устанутъ — жалуются.

Графъ.

Вeрно правда, милый.

Равенiусъ (отрываясь отъ игры).

Тетя-мама вся волшебная, я самъ разъ слышалъ, какъ ея ножки поссорились.

Тоничка.

А у меня никто не волшебный. И никто ни съ кeмъ не говоритъ. Ни ручки, ни ножки. (Задумалась, отходитъ къ окошку).

Графъ (Рыжему).

Батюшка, еще чашку кофе.

(Тоже отходитъ съ кофе и газетой

въ уголъ въ кресло. Про себя):

А можетъ, правда Рыжiй мой волшебный. Можетъ, правда есть въ немъ какая чара, медленное зелье, приворотное… сладкое такое зелье. (Издали молча слeдитъ за игрой Васи съ Равенiусомъ, лепетомъ Тони, за Рыжимъ). Такъ… начался новый день, и кто-то еще глубже входитъ въ мое сердце и тихо, тихо завладeваетъ всeмъ тамъ, строитъ свою стройку.

(Въ комнатe понемногу стихаетъ. Равенiусъ и Вася погружены въ игру, Тоня снова виситъ на балкончикe, Рыжiй задумчивъ).

Графъ.

Теки, теки, моя рeка. (Полузакрываетъ глаза). Какое опьяненiе!

Графъ.

Мы съ тобой, стало быть, нынче второй разъ кофе пьемъ. Впрочемъ, здeсь я не считаю. Здeсь можно вотъ такъ сидeть, глядeть на эту весну и ничего не дeлать… Ахъ, хороши такiе дни!.. Смотри, все въ легкой-легкой вуали. Точно кто набросилъ. И хороша эта кротость, весна, тоска. Какъ сейчасъ въ деревнe! Помню, я провелъ одинъ тихенькiй сeрый апрeлъ, и это чувство было такъ сильно… мнe все казалось, что сейчасъ изъ этого сeренькаго воздуха глянетъ на меня… кто-то. Прекрасное чье то лицо.

Вася.

Что-то Божье есть въ этомъ. Богородицыно.

Графъ.

Вeрно. Въ этомъ родe. Но словами не скажешь.

(Идутъ прохожiе, неторопливо и изрeдка; барышня пронесла сиреневый букетъ; сквозь листики деревьевъ далеко въ небe маячитъ куполъ собора; онъ блeдно-золотой, и въ немъ, какъ тeни, бродятъ отраженiя облаковъ, городовъ, дальнихъ полей, которыя видитъ одинъ онъ; вeчное и легкое движенiе. Вася смотритъ туда).

Вася.

Гдe-то теперь наши.

Графъ (улыбается).

Наши?

(Вася краснeетъ).

Вася.

Таня, Вeра Николаевна. Счастливый вотъ этотъ куполъ. Насколько онъ видитъ? Нeтъ, всетаки мало. Я бъ хотeлъ видeть далеко… гораздо дальше… и то, что въ человeческихъ сердцахъ.

Графъ.

Что тамъ въ человeческихъ. Въ Таниномъ. Вонъ ты куда! Значитъ, нашего полку прибыло. «Томленiе духа» — это хорошее выраженiе. Да, вижу, вижу. Ты ужъ давно околдованъ, давно я замeчаю, ты весь вскипаешь и розовeешь. Вася, Вася, это твой первый выходъ, первое жизненное крещенiе. Но крещенiе большое… огнемъ.

Вася.

Знаю, да. Но хорошо. Богъ мой… (Вытягиваетъ впередъ руки, какъ будто чтобы потянуться, и духъ у него захватываетъ). О, какъ я странно теперь живу. Она далеко, и вeрно… никогда не отвeтитъ мнe любовью, и иногда сердце мое останавливается — такъ больно и такъ чудно. У насъ въ садикe есть качели небольшiя, я цeлыми днями качаюсь на нихъ, улыбаюсь и бормочу. Все теперь какъ-то спуталось во мнe… жить ли, умирать ли, дeйствительность, недeйствительность…

Графъ (улыбается).

Ты, Вася, стало быть, «визiонеръ». Но правда, какъ это чудесно, всe мы другъ за другомъ вступаемъ въ этотъ кругъ… будто кто намъ назначилъ. Это вeдь, Вася, магическiй кругъ какой-то. Вотъ мы родимся, живемъ, зрeемъ потихоньку и потомъ вдругъ у-ухъ, вплываемъ въ беззвучную, тихую… пламенную полосу. И тамъ насъ крутитъ, завиваетъ… кто-то будто носитъ на своихъ плавныхъ рукахъ, какiя-то теченiя подводныя. И однимъ предназначена жизнь, другимъ — смерть. И это называется любовью.

Вася.

А по-твоему мнe что?

Графъ (не сразу).

Рано или поздно всeмъ смерть, а потомъ опять жизнь. А вблизи что — не знаю.

Вася.

Да мнe, собственно, все равно. Это я такъ.

(На бульварe показывается Рыжiй; онъ въ свeтло-зелномъ пальто, зеленeющей вуали. Рядомъ съ нимъ слегка въ припрыжку Равенiусъ, въ крылаткe и огромной шляпe).