Михаил Панин - Камикадзе

И вдруг он говорит:

- Я не циник, сэр. И не предатель. Человека нельзя называть предателем, пока он не предал. Тут надо подождать... Знаете, сэр, я передумал, я тоже не люблю предателей. Я остаюсь с вами.

Я сказал:

- А зачем же тогда ты все это городил - про здравый смысл и все такое, что тебе подсказывает здравый смысл?

А он сказал:

- Сам не знаю. Мысли вслух. Мысли, сэр, игра ума. Я пошутил.

И он подмигнул мне, монарху. Черт с ним, думаю, кто надо мной сейчас не шутит. Даже Жаклин, старая интриганка. Что я ей сделал? Не просыхаю... Испортил ей жизнь... О, Господи, как же мне все это каждый день слышать? Я не могу жить в условиях постоянной травли и психологического террора! Говорю:

- Ну, раз такое дело и ты не уходишь в отставку, давай все-таки выпьем, Минька. Какой тебе смысл теперь бросать, во всяком случае - так резко? Резко нельзя, организм может не так понять и от неожиданности отреагировать неадекватно - инфаркт или еще что. Бросать надо постепенно. Так как?

- Наливайте, сэр! Выпьем, чтоб дома не журились.

- И откуда только ты все знаешь...

- Как - откуда? От вас и знаю. Всё от вас.

- Тебе покрепче? Чтоб сразу хорошо стало, а то ни два, ни полтора.

- Ну!

Думаю: душевный малый. И как я мог о нем нехорошо подумать?

Солнце уже перевалило через верхнюю точку своей дневной траектории, воздух прогрелся после ночного шторма и дождя. Все кругом сияло: и океан, и лагуна, глянцевые листья на ветвях деревьев. Гора Святого Георга радовала глаз своим изумрудным лесным покровом. Почему гору так назвали, на острове никто не помнит, да и мне как-то один черт. Лишь бы радовала глаз. Мы сидели с Минькой на мягкой траве, выпивали и закусывали. Никто нам не мешал - кто может помешать монарху? Монарху не может помешать даже собственная жена, может только сказать: "Вот не дам жрать - будешь знать, как пить с утра". Или дать по голове чем-нибудь мягким. А я с утра и не пью, жду, когда солнце поднимется над горой Святого Георга. А несколько коктейлей после полудня только улучшают черепномозговую деятельность. Говорю:

- Знаешь что, Минька, давай что-нибудь споем дуэтом, что это мы все о политике да о политике, у меня от нее уже голова пухнет. Все эти перестановки... Иногда сам путаюсь, кто у меня премьер-министр, кто первый вице-премьер, кто - второй.

- Какой премьер-министр, сэр? - говорит Минька. - У нас же нет кабинета.

- Все равно, - говорю. - Давай споем! Что-нибудь такое... На переднем Стенька Разин! Обнявшись, сидит с княжной! И за бо-орт ее бросает в набежавшую волну! Подпевайте, генерал!

- Не могу, сэр, слов не знаю.

- Ну, пой тогда, что знаешь. Но только - про любовь, у меня лирическое настроение. Есть у англичан песни про любовь? И за бо-орт ее бросает!..

- Даже не знаю, сэр, что вам спеть, - говорит. - Вы любите такие песни...

- Какие? Чем тебе не нравится песня? Хорошая песня.

- Ну как же, ведь речь идет, я полагаю, об убийстве ни в чем не повинной женщины?

- Ах-ах, - говорю, - женщины... Ну и что? Утопил Стенька княжну, делов куча. В Англии не мочат красивых женщин? Такие джентльмены? А у нас такой менталитет: я тебя полюбил, я тебя и утоплю, чтобы не отрываться от коллектива. Княжну и мне жалко, но что делать - исторический факт. А ни в чем не виноватых женщин, между прочим, не бывает. Вполне возможно, княжна чем-нибудь Стеньку заразила, про что история не знает или умалчивает. А Стеньке было больно. Сам знаю, что это такое - летать над Охотским морем с острой болью в мочеиспускательном канале. Летал, а что делать. Эх, Минька... Жаль, что ты не знаешь вот эту: "Распрягайте, хлопцы, коней и лягайте спочивать..."

- Почему - не знаю? Знаю, сэр: "А я пойду в сад зеленый, в сад крыныченьку копать".

- Нет, эту песню ты не можешь знать. Не можешь!

- "Копал, копал крыныченьку..."

- А дальше?! Дальше не знаешь!

- Дальше слова забыл. Хотя содержание помню: копал, копал казак крыныченьку и тут к нему вышла - дивчинонька, среди ночи. Стали вдвоем копать, вдвоем легче. Ну как?

Я, конечно, выпивши был, но голова работала нормально. Говорю:

- Слушай, Майкл... Если ты по происхождению англичанин, ты не можешь этой песни знать. Откуда? Ничего не понимаю. А ну еще налей!

И тут он говорит:

- А может, хватит, сэр? Вы уже и так лыка не вяжете.

- Что, что?! - говорю. - Это я... С кем ты разговариваешь! А ну налей, я приказываю!

Но Майкл твердо сказал:

- Не налью, сэр. И не просите. Не забывайте, кто вы есть, - так и государство пропить можно. Но я этого не допущу. Вы меня понимаете, сэр?