Николай Переяслов - Я пишу - лучше всех

Когда вышла петь Тамара Миансарова, я вдруг почувствовал, как долго я уже живу на земле - ведь первый раз я видел и слышал её "в натуре" аж 34 года назад, на День Шахтера 1968 года (это последнее воскресенье августа, можно даже восстановить по календарям, какое это было число), когда моему родному поселку Родинское в Донбассе присваивали статус города. После этого она была зачислена в почетные члены бригады Героя Социалистического Труда Анатолия Степанова, который, работая на шахте "Краснолиманская" (где чуть позже трудился и я) установил мировой рекорд по добыче угля узкозахватным комбайном, и, отрабатывая это свое членство, она в течение многих лет приезжала к нам в город и выступала перед тружениками "Краснолиманской" прямо в общей нарядной шахты. Слушать её песни приезжал тогда чуть ли не весь город (особенно популярной в те годы была песня "Кукла"), но, несмотря на это, рабочих шестого добычного участка, где был сквозным бригадиром Анатолий Степанов, называли не иначе как "миансаровцами".

(Впрочем, на шахте вообще любили острить и подтрунивать друг над другом и, к примеру, рабочих пятого добычного участка, на котором тогда работал я, дразнили "хабибулинцами" - и всё из-за того, что жена уволившегося ещё до моего прихода начальника изменила ему с каким-то неведомым мне Хабибулиным. Так что, не зная ни того, ни другого, я тоже вынужден был носить это обидное прозвище "хабибулинец"...)

9 мая, четверг; День Победы. К 7.12 утра поехал на Казанский вокзал встретить возвращающуюся из Новокуйбышевска Марину. Она притащила полную сумку всяких переданных мамой банок икры и варенья да плюс ещё Громов добавил к этому грузу пачку только что выпущенного им журнала "Русское эхо". Из того, что я успел прочитать в журнале по дороге в метро и дома, больше всего легли на душу стихи Евгения Чепурных, особенно, посвященные Константину Рассадину. По идее, их бы надо ругать за аполитичность, пессимистичность и подражание Юрию Кузнецову, но уж больно они показались мне хороши:

"Я закончил свой сладкий, свой радостный труд / И упал посредине болота. / Понимаю, что нынче лежачего бьют, / Но уж больно вставать неохота. // Мне мой сладкий, мой радостный труд стал тяжёл - / Вот что, Костя, и мучит, и ноет. / А что гол, как сокол, и что стар, как козёл - / Это, Костя, и хрен бы со мною. // Всё равно наша участь с тобою легка, / Словно двух ветерков в чистом поле. / И зачем нам с тобою лететь сквозь века - / Что мы, Костя, Державины, что ли? // Где упал, там лежу, кончив радостный труд, / Заплутав средь болотного смрада. / В назиданье идущим лежачего бьют,/ Так что ты не стесняйся, коль надо. // Без меня возвращайся в пустынный квартал, / Лишь тропу на болоте не путай. / А что десять рублей я тебе не отдал - / Это, Костя, от жадности лютой. // Ты и сам уже в зеркале не Аполлон, / Вот и я, заглянув туда, охнул. / Слышишь, Костя, вокруг - зачарованный звон? / Это я своё зеркало грохнул. // Вообще все поэты пред Богом равны, / Потому, как бы ни был кто славен, / В зеркалах отражаться они не должны. / Даже тот, по фамильи Державин."

Неплохое также стихотворение "Камрад", заканчивающееся четверостишием: "...Я нынче не скоро усну, / Нам горы с камрадом по силе. / Санёк, расскажи про войну, / Уж раз тебя там не убили."

Кроме стихов, в журнале дана информация о врученной в прошлом году литературной премии имени Алексея Толстого и помещены фрагменты произведений лауреатов, а также опубликованы другие вещи самарских авторов.

* * *

...К 18 часам я, Марина, Алинка и Яна поехали в Центральный Дом кинематографиста на вечер "Радость со слезами на глазах". В первом отделении выступали артисты театра и кино Георгий Жженов (который прочитал отвратительное стихотворение "Расстрелянное сердце", из которого следует, что убивать немцев в войну нам было нельзя, так как их убийство, мол, опустошило сердца русских солдат и они после войны оказались неспособными к любви, а стало быть и все мы теперь - потомки обессердеченных родителей), потом говорили Клара Лучко (слава Богу, она была настроена гораздо патриотичнее), Римма Маркова (эта была даже слишком критична по отношению к сегодняшней российской демократии) и другие. Во втором отделении состоялся премьерный показ фильма Николая Лебедева по повести Эммануила Казакевича "Звезда", являющего собой, как мне показалось, киноиллюстрацию к той теории, что, мол, одержать победу в войне мы смогли только за счет бесчисленного количества жертв, брошенных нами в топку этого бесчеловечного четырехлетнего сражения.