Алексей Писемский: Хищники

Входит Даша.

ЯВЛЕНИЕ III

Марья Сергеевна и Даша.

Марья Сергеевна. Отнеси поскорей это письмо Алексею Николаичу. (Отдает Даше письмо.)

Даша. Слушаю-с! (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ IV

Марья Сергеевна (одна и начиная плакать). Уж именно несчастное существо!.. Больше двух лет, как Алексей Николаич заедет ко мне на какие-нибудь полчаса, никогда не посидит, ничего не расскажет; а теперь и совсем бросить хочет!.. Что я буду делать с собой? Мне скоро жить даже не на что будет: все прожила с ним!.. Не к родным же мне идти на хлеба. Меня никто из них и знать не хочет, а все из-за него; должен он все это понять и хоть сколько-нибудь оценить! Вильгельмина Федоровна совершенно справедливо говорит, что ему надобно жениться на мне!.. (Продолжает плакать.)

Входит Даша.

ЯВЛЕНИЕ V

Марья Сергеевна и Даша.

Даша. Алексей Николаич сейчас придут к вам.

Марья Сергеевна (утирая слезы). Хорошо!

Даша уходит.

ЯВЛЕНИЕ VI

Марья Сергеевна (повеселевши несколько). Испугался, видно, немножко!.. Теперь я знаю, как держать себя с ним!.. Спасибо Вильгельмине Федоровне, что она научила меня насчет газет!.. Я теперь все буду печатать в газетах, что он против меня сделает.

ЯВЛЕНИЕ VII

Марья Сергеевна. Входит Андашевский, господин с рыжею,

типическою чиновничьей физиономией; глаза его горят

гневом, но рот его улыбается, и видно, что все его

старание направлено на то, чтобы сохранить спокойный вид

и скрыть волнующую его эмоцию.

Андашевский (подавая Марье Сергеевне руку и садясь вблизи нее). Что это за странное письмо вы ко мне написали?

Марья Сергеевна. Как же мне не написать было тебе письма!.. Ты посмотри, что про тебя самого пишут в газетах. (Подает ему газету.)

Андашевский (беря газету и тихо откладывая ее в сторону). Знаю это я, читал, но почему ж вы думаете, что это про меня писано?

Марья Сергеевна. Потому что тут пишут, как к тебе на квартиру ко мне приходили акционеры, как ты получил с них триста тысяч и дал мне их убрать.

Андашевский (насильственно смеясь). Но то же самое могло случиться с тысячью других людей; а потому я никак не могу принять это прямо на свой счет.

Марья Сергеевна. А кто же, по-твоему, эта дама, перед которой ты стоишь на коленях?

Андашевский. Этого тоже я никак уж не знаю.

Марья Сергеевна. А я знаю!.. Это дочь графа, Ольга Петровна Басаева, на которой ты женишься.

Андашевский (заметно сконфуженный). Делает честь твоей прозорливости.

Марья Сергеевна. Пора уж быть прозорливой! Не все оставаться слепой.

Андашевский (пристально взглядывая ей в лицо). Мне интереснее всего знать, кто прислал тебе эту газету.

Марья Сергеевна. Никто; я сама ее купила!

Андашевский. Купить ты никак ее не могла; потому что каким же образом ты именно купила тот номер, где, по твоему мнению, напечатано обо мне, стало быть, все-таки сказал же тебе кто-нибудь об этом!.. Кто тебе это сказал?

Марья Сергеевна (опешенная этим вопросом). Я не скажу тебе, кто мне сказал.

Андашевский. Все равно, я после узнаю!

Марья Сергеевна. Ни за что!.. Никогда ты этого не узнаешь! И, пожалуйста, не отклоняйся в сторону от разговора и отвечай мне на мой вопрос: женишься ты на Ольге Петровне или нет? (Андашевский на это только усмехается, но ничего не говорит. Марья Сергеевна, не отставая от него.) Женишься или нет?

Андашевский (довольно протяжно и потупляя в землю свои глаза). Нет, не женюсь.

Марья Сергеевна. А ты думаешь, что я так сейчас твоим словам и поверила!.. Ты мне должен доказать это!

Андашевский. Но чем же я могу тебе это доказать?

Марья Сергеевна. Тем, что женись на мне!.. Ты давно бы должен был сделать это.

Андашевский (захохотав уже искренним смехом). Что за безумие выдумала!

Марья Сергеевна. Отчего же безумие?.. Тут ничего нет такого странного и смешного.

Андашевский. Да как же не смешно! Сколько лет жили, и вдруг ей пришло в голову, чтобы я женился на ней.

Марья Сергеевна. Муж мой только прошлого года помер; раньше и нельзя было; а теперь я непременно требую, чтобы ты женился на мне.

Андашевский. Нет, я не могу на тебе жениться!

Марья Сергеевна. Почему же не можешь?

Андашевский. Потому, что ни моя служба, ни мое положение в свете, ничто мне не позволяет того.

Марья Сергеевна (очень оскорбленная последними словами). А, так это, значит, я унижу вас; но только вы ошибаетесь, кажется, в этом случае!.. Ты хоть и чиновен, но отец твой все-таки был пьяный приказный, а мой отец генерал-лейтенант! Братья мои тоже генерал-майоры! Ты вот по-французски до сих пор дурно произносишь и на старости лет должен учиться у француза; а я по-французски лучше говорю, чем по-русски, и потому воспитанием моим тоже не унижу тебя!