Николай Почивалин - Летят наши годы

Часом позже только что приехавший из района Виктор Алексеевич подогнал дрожки к саду, привязал лошадь к столбу. Медленно, точно выискивая слова, которые ему надлежало сказать, он двинулся мимо белых яблонь, вниз, к Вачу. Потом вошел в сторожку, и так, кажется, ни слова и не сказав, вывел Василия Авдеича за руку, усадил позади себя и резко шлепнул вожжами по вороному крупу лошади.

В доме у председателя в горнице был накрыт к обеду стол, но никого не было. Рожков распечатал бутылку водки, подвинул Василию Авдеичу стакан.

- Давай, отец... За добрую память Лукерьи Степановны.

Он выпил первым и торопливо начал закусывать, поглядывая на старика.

Василий Авдеич подержал граненый стакан в широкой узловатой руке, не видя ни стакана, ни руки, выпил и, навалившись ослабевшей ноющей грудью на стол, заплакал.

- Один я, Алексеич... Никому не нужон.

- Неправда, Василий Авдеич, - покачал головой председатель. - Ходил я сейчас по саду и радовался. Ты погляди, какую красоту людям растишь! А ты говоришь - никому не нужен.

Председатель подпер голову руками, задумчиво сказал:

- Не помереть страшно. Помереть да ничего хорошего не сделать - вот тогда страшно...

...Василий Авдеич давно покончил со своим необременительным завтраком и сидит на крылечке.

Ступенькой ниже стоит камышовая кошелка; от нее по-прежнему исходит нежный, тонкий запах первых яблок, которые и заставили его только что мысленным взором пройтись по последним годам жизни.

Решимость отнести яблоки в подарок председателю поколеблена. "Не возьмет ведь, - размышляет старик и цепляется за новую мысль: - Ну, не ему, так ребятишкам его... Не понесешь же в кладовую приходовать, - это вот когда сбор начнется, тогда и сказ другой".

Воткнув в дверную накладку прутик - это значит, что хозяина нет, Василий Авдеич направляется в Липовку.

В синей выгоревшей рубахе без пояса, в кирзовых сапогах, с непокрытой загорелой лысиной, похожей на печеное яйцо, белоусый и несколько сутулый, он идет крупным нестарческим шагом, по старой солдатской привычке помахивая руками и, верно, не чувствуя, что в одной из них несет довольно увесистую кошелку.

До Липовки - с километр. Сразу от сторожки дорога вклинивается в пшеничное поле и, раза два вильнув вокруг песчаных бугров, стрелой летит к селу. Пшеница уже выколосилась, начала желтеть; хлеба, словно догоняя разошедшегося старика, с сухим шелестом добегают легкой зыбью до дороги и откатываются назад.

Липовка встречает Василия Авдеича тишиной, сладковатым запахом сбрызнутого ночным дождем и уже подсохнувшего "гусиного хлеба", которым заросли пригорки вдоль дороги, негромким внятным гулом проводов над головой. Брехунок с электростанцией нахвастал, а Рожков потихоньку достроил. В газетах, правда, не писали, а свет в Липовке есть. По вечерам даже из сторожки слышно, как на селе хлопотливо и уютно постукивает движок...

Мимо своего дома Василий Авдеич проходит, не останавливаясь, кротко вздохнув. Окна задернуты белыми шторками - спит, должно быть, учительница, каникулы у нее. Дом еще крепкий, три года назад только венцы сменили переживет и его, не гляди, что под соломой.

С кровлей в районе туго, лесов нет, а железа днем с огнем не найдешь. Черепицу, говорят, председатель надумал свою делать, надо будет сменить, хоть жиличке способнее будет. А Луша так и померла - под родимой соломой...

У правления стоят знакомые дрожки, привязанный к скобе Гнедко добродушно пофыркивает.

Оставив в сенцах кошелку, Василий Авдеич проходит через пустую, попахивающую свежими бревнами комнату, приоткрывает дверь в председательский кабинет.

- Входи, Василий Авдеич, входи, - приглашает председатель, подняв на секунду от стола голову. - Сейчас, бумагу подпишу.

Стоящая сбоку от стола девушка-счетовод приветливо кивает старику.

Василий Авдеич садится в сторонке, поглаживает машинально колени, посматривает на председателя. Чупрпна-то редеет - хлопотно мужику за эти годы пришлось.

- Ну, все! - говорит председатель, откидываясь на спинку стула. Садись поближе, Василий Авдеич, - чего ж ты так далеко? Как жизнь?

- Да потихоньку, - отвечает Василий Авдеич и дипломатично начинает: Яблоки скоро, Виктор Алексеевич, поспевать начнут. Нынче вон уж с кошелку набрал.

Падалка, какие ветром есть, сбило...

- Хорошо, с яблоками, значит, будем! - говорит председатель. - Да, Васпль Авдеич, знаешь, что я надумал? Надо тебе-в сторожку свет провести. А то днюешь и ночуешь, а без света, поди, дрянно?