Александр Попов - Благоwest, или обычная история о невероятном сумасшествии

Так бы тихо, чинно и в чем-то даже благородно и жил Александр Иванович в любимом им Иркутске в захолустном 14-м Советском переулке - есть и такой в городе; но говорят, и 15-й где-то примостился, - ходил бы каждое буднее утро в свой теплый маленький кабинет, подписывал бы никому по здравому размышлению не нужные бумаги, в обед самозабвенно жевал бы состряпанные женой пирожки с капустой, запивая горячим, крепко заваренным чаем, да однажды повстречался ему на улице его школьный товарищ, с которым он не виделся с самого окончания школы, - с Савелием Хлебниковым. Обомлели, обнялись, шутя померились силой, отрывая друг друга от земли захватом "в замок", - когда-то в юности вместе в одной спортивной секции занимались классической борьбой. Оба оказались крепкими, здоровыми, упрямыми - ни одному не удалось приподнять другого над землей. Оба широкоплечие, высокие могутные, как говаривали раньше, мужики. Только Цирюльников припыленно-серый лицом, озабоченно-староватый, несколько заторможенный и задом шире, как-то расплывчатей - наверное, под служебное кресло невольно оформилась его фигура, на котором ежедневно, кроме выходных и праздников, с девяти до семнадцати ноль-ноль он исправно и трудолюбиво сиживал. А Хлебников свежайше-белый, как надломленный батон, а потому выглядел моложе и бойчее. И прямой весь, скорый, беспокойный, своими маленькими глазками так и мечет по сторонам, будто бы боится упустить нечто такое, что, кто знает, может оказаться для него важным, дельным или же просто интересным. Что-то детское, несерьезное усмотрелось Александром Ивановичем во всем облике товарища.

- Смотрю, Савелий, ты все такой же живчик: так же, наверное, как в школе, хочешь одновременно в сотню мест успеть. Помню, с десяток кружков и секций ты посещал, на все уроки ходил, книжки умудрялся читать прямо на ходу...

- А ты, гляжу, - скосил смеющиеся глаза Хлебников на грушевидный низ широкой спины товарища, - основательно освоил одно местечко. И, думаю, оно мягкое и тепленькое. Так ведь?

Посмеялись, пытливо-оценивающе всматриваясь в сверкающие глаза. Зашли в первую попавшуюся пивную, наговориться не могли. Каждый хвалился: то-то и то-то в жизни достиг, то-то и то-то еще возьму да одолею.

- Ничего, братишка, жизнь, можно сказать, еще только начинается!..

Но когда крепко выпили - прорвало, стали друг другу жаловаться на судьбу: денег не хватает, жилье маленькое, по службе не продвинешься. Ельцина и правительство, как было модно, ругнули.

- А вокруг что творится?! Богатеет всякая сволочь, из воздуха делают деньги, молокососы разъезжают на иномарках, высокомерно ухмыляются, поглядывая на тебя. Зачем мы учились, пробивались, надеясь на лучшую долю?..

Хлебников был кандидатом социологических наук, который год подвизался доцентом на университетской кафедре, однако продвигаться ему не давала старая "замшелая", как он выразился, профессура, усматривая в его взглядах крамолы. Докторская у него давно была готова, но до защиты дело так и не доходило, и он уже отчаялся.

Выпили по пятой кружке пива. Хлебников написал на салфетке два слова и объяснял раскрасневшемуся Цирюльникову слегка заплетавшимся языком:

- Я недавно, Санек, побывал в командировке в Москве - о-о-о, как она, паскудница, чувствует веяния времени! Знаешь, на одной улице я наткнулся на "Благоwest". - Хлебников ткнул вилкой в это и другое слово на салфетке: - Не путай вот с этим - с благовестом. Так вот, "Благоwest" - название магазина добротных дорогих товаров. Знаешь, словцо выведено броско, крупно и, пожалуй, талантливо. Благовест и благоwest, подумал я тогда, - какое чудовищное соседство! Какая каверзная и циничная игра слов! Какое нежданное сплетение двух идеологий! Идеологии русского православного самосознания и идеологии почти сформировавшегося у нас в России, но еще вынужденного говорить с народом осторожным языком намеков и обмолвок класса-прослойки разбогатевшего люда! Нынешней невольной элиты общества! Да, да, невольной! Саня, дружище, задумайся, благоwest - это не просто слово, это целый манифест! West - запад в переводе с английского. Благо - русское слово. Бытует в двух значениях: первое - добро, благополучие. Второе - то, что дает достаток и благополучие и удовлетворяет потребности. Истолкование просто, как сама жизнь: благоwest - Запад, удовлетворяющий наши потребности, дающий нам достаток, обеспечивающий благополучие. Еще проще - добро, идущее с Запада. А благовест что означает, спросишь? По Ожегову, разлюбезный ты мой советский дружок, - колокольный звон перед началом церковной службы... Кстати, веруешь? Ладно, не отвечай: сие дело, понимаю, сугубо личное, даже, если хочешь, интимное... Благовест в высоком поэтическом толковании прекрасные звуки, призывающие к общению с Богом, к соединению человека с церковью. Благовест - благая весть, которую ждет истомившаяся в грехах и тяготах житейских душа. Так-то, Санек! Ну, наверное, думаешь, говоруном и краснобаем стал Савелий? А я, знаешь, как серьезно думаю о жизни? О-о-о, братишка!..