Евгений Баранов - Легенды о графе Брюсе

Брюс астроном был. У него на Сухаревской башне подзорные трубы стояли – по ночам смотрел на звезды, изучал. Это он определил, когда затмению солнца быть, когда луне… Он и календарь составил. Только все же главное занятие его – волшебство. Книги у него были очень редкие, древние. Ищут их теперь, только зря: они уже давно в Германии. Еще как только он помер, кинулись искать деньги, а у него денег-то всего-навсего сотня рублей была. Они же думали – у него миллионы имеются. Ну, взяли эту сотню, а на книги внимания не обращают – разбросали по полу бумаги, планы, топчут… Ну, не все же были тут вислоухие, нашелся один умный человек – немец, забрал книги, рукописания и гойда в Германию. Вот теперь эти аэропланы, телефоны, телеграфы – все по бумагам Брюса сделаны, по его планам и чертежам. Он дорожку первый проделал, а там уж нетрудно было разработать. Да и то сколько лет возились – все не выходило: в голове не хватало. Что Брюс один сделал, то сотня самых ученых профессоров разрабатывала. Башка не та! Теперь эти профессора, эти разные механики, разные спецы, техники, инженеры нос кверху задирают: «Мы сделали». – Вы? А кто дорогу вам показал? Откуда вы взяли программу? Зачем вы над брюсовскими бумагами свои головы ломали? К чему это вам понадобились Брюсовы книги и вы, как угорелые, мечетесь по всей Москве, ищете их? «Мы, говорят, от природы берем». А Брюс откуда брал? Не из чорта же лохматого брал, а тоже из природы. Ведь ежели не будет природы, то и ничего не будет. «Природа»! Ты вот ее сумей взять!

Тогда еще царь Петр был… И раз спрашивает:

– А скажи, говорит, Брюс, как на твое мнение: природа одолеет человека или человек природу?

А Брюс отвечает:

– Это глядя по человеку.

– Как так? – спрашивает Петр.

Тут Брюс выломал из улья сот меду и спрашивает:

– Знаешь, что это за штука?

– Мед, – говорит Петр.

– А как он делается, знаешь? – спрашивает Брюс.

– Да как? – говорит Петр. – Пчела летает по цветам, по травам, высасывает сладкий сок и несет в улей.

– Это ты правильно объясняешь, – говорит Брюс. – Ну а между прочим, и муха умеет высасывать сок, только отчего, говорит, ни сота не сделает, ни меда не принесет?

– Муха, – говорит Петр, – не работает, она жрет и пакостит.

– Ну, а муравьи? – спрашивает Брюс. – Ведь они только и знают, что работать, – этакие-то домины себе выбухивают. А какая от этого польза? А ведь тоже, говорит, мастера они вытягивать сладкий сок: брось им окурок – и нос завернут, а брось кусок сахару – то откуда только их, чертей, наберется – живо сожрут, только не сделают ни сахару, ни меду… Действительно, говорит, если их набить полну бутылку и поставить в вольный дух, то получится муравьиный спирт – от ревматизма хорошо помогает. Но только, говорит, и паук одобряет мух – вкусная пища для него.

Вот какую загадку загадал он Петру. Только Петр был башковитый.

– А это, говорит, вот отчего: ежели, говорит, пчела берет сок, то обрабатывает его: что нужно – тащит в сот, а что не нужно – бросает. А муравей и муха, хоть и высасывает сок, да не могут обработать его и жрут целиком.

– А почему не могут? – спрашивают Брюс.

– Потому не могут, – говорит Петр, – что им этого не дано.

Тогда Брюс и говорит:

– То же самое и с человеком. Дано ему – он одолеет природу, а не дано – не одолеет. Тут хоть сто лет трудись – толку не будет. Тут, говорит, важно, чтобы котелок твой варил, да и было бы чем варить.

Вот как он разъяснил «от природы берем». Она тому и дает, кто умеет варить.

Вот тот же Брюс сделал из цветов девушку: и ходила, и комнату убирала, только говорить не могла. Правда, долго работал, но все же сделал. Вот один граф увидел ее и полюбил – красавица была. Ну, знал, что она не может говорить, только так рассуждал, что и с немой можно жить. И пристал к Брюсу:

– Выдай замуж за меня свою девицу.

А Брюс отвечает:

– Да ведь она искусственная!

Граф не верит, пристал как банный лист к спине:

– Отдай, говорит, не то жизни лишусь и записку оставлю, что это ты меня до точки довел.

Ну, что с дураком делать? Взял Брюс из головы девушки шпинек – она вся и рассыпалась цветами. Тут граф испугался и кинулся бежать.

– Ну, говорит, к чорту его, этого Брюса! Он, говорит, еще возьмет, да превратит меня в медведя или волка! – И после того и близко к Брюсу не подходил.

А то еще и так бывало: среди лета, в самую жару, идет дождь и гром гремит… Вот Брюс выйдет на свою башню и давай разбрасывать направо, налево какой-то состав. И вот на тебе: валит снег! Молния сверкает, гром гремит, а снег сыплет и сыплет. Вся Москва в снегу! Форменная зима: снег на крышах, снег на земле, снег на деревьях… А гром гремит. Ну, известно, народ всполошится, испугается: