Михаил Попов: Испытание

После Собакина в седло сел Заза. Он мучил машину еще наглее и комментировал свои действия еще отвратительнее рыжего. От цыгана "Школьник" попал к потомственному гаишнику. Он отметил, что переднее колесо "восьмерит", а седло не слушается крепящей гайки.

И на этом ничего еще не кончилось.

Вслед за старшими ребятами порезвилось и все их окружение. И каждый считал своим долгом изобрести для велосипеда какую-нибудь новую пытку. Вылетали спицы, отваливались резиновые накладки с педалей, сорвал горло звонок.

И только когда корежить было нечего, Вася получил обратно свое имущество.

Испытатели, усталые, но довольные, расселись на своем бревне.

Вася молча стоял над упавшим на правый бок подарком.

- Бракованная машина,- весело крикнул ему Собакин под общий угодливо-восторженный смех и закурил беломорину.

- Подтверждаю как представитель дорожной службы - брак! - сказал Сашка опять-таки голосом отца.

Снова смех.

И тут из-за цементного угла керосиновой будки появился старший Царев. Самый близкий Васе человек из всех присутствующих. Владелец "Школьника" невольно обратил к нему свой взгляд, полный самых страшных чувств, и простер обе руки к искалеченному подарку матери. И произнес несколько не вполне членораздельных, но страстных звуков, смысл которых человек близкий понял бы без труда. "Посмотри, ты только посмотри, как они искалечили мой новый..."

"Испытатели" напряглись, смех стих. Все были осведомлены о дружбе между матерью Васи и Царевыми. Но девятиклассник, взглянув на владельца умученного велосипеда, брезгливо поморщился и прошел мимо. Он не боялся этой шантрапы на бревне, он был занят неприятными мыслями о том, что его

9-й "Б" опять проиграл 9-му "А". Когда стало ясно, что старшеклассник не вмешается, Собакин крикнул:

- Тащи отсюда свою железяку!

Тут слезы рванулись из глаз Васи. Он наклонился, подхватил велосипед и бросился к своему крыльцу. Потом вдруг остановился и выпалил в лицо всем этим гадам длинную, горячую и жалкую угрозу.

Собакин насмешливо поинтересовался.

- Кому ты расскажешь, своей матери-проститутке?! Иди рассказывай!

Громче всех смеялся сын милиционера. Остальные тоже хорошо смеялись. С полным сознанием своего человеческого превосходства над этим маменькиным сынком.

Вася больше ничего не сказал. Дотащил машину до крыльца, бросил в траву. Поднялся по ступеням. Постоял несколько секунд у входа в комнату. Отодвинул занавеску и вошел. Внутри в их небольшой квадратной комнате было сумрачно и тихо. Анна Сергеевна сидела у окна и читала. Свою любимую книгу "Джен Эйр".

- Что случилось, сынок?

Он не успел ответить. На улице раздался разбитый, жалкий всхлип велосипедного звонка. Вася побледнел. Они продолжают мучить "Школьника"! Он рванулся обратно на крыльцо. Он был готов драться. С кем угодно!

Возле поверженного велосипеда сидел младший Царев и без особого умысла теребил звонок. Вася бросился к нему и, схватив за рукав и за волосы, злобно отшвырнул в сторону. Он готов был снова броситься на него и обрушить свои кулаки, но почувствовал, что цепко и больно схвачен за ухо. Это был Царев-отец. Он пил чай на крыльце. Он не видел ничего страшного в том, что его младшенький балуется со звонком. Он не считал, что его сына следует убивать за это.

Переправив стакан в подстаканнике из правой руки в левую, он в два шага спустился с крыльца к месту драки.

Вася не собирался сдаваться, он извивался, он попытался укусить карающую руку, рванул карман застиранной царевской пижамы, выбил подстаканник, обварив мучителя горячим чаем. Взрослый мужчина разозлился, он изо всех сил крутанул ухо юному хулигану и сильным пинком отшвырнул его в сторону.

В этот момент на крыльце появилась Анна Сергеевна. Она все видела. Не говоря ни слова, она подхватила рыдающего от обиды и ярости сына на руки и унесла в дом. Напоила валерьянкой, убаюкала на руках, уложила спать. Сама уселась рядом с кроватью, сторожа его сон. Так она просидела несколько часов. Незаметно для себя заснула. Проснулась от осторожного, по-детски влажного прикосновения. Сын лежал на спине, было видно, как поблескивают в темноте его белки.

- Мама, а где мой папа, почему он никогда меня не спасет?

Анна Сергеевна осторожно погладила руку сына. Она не знала, что сказать, хотя на этот вопрос ей отвечать уже приходилось, правда, при совсем других обстоятельствах.

- Мама, ну где же мой папа?!

- Он погиб. Я же тебе говорила.

- Он был летчик-испытатель?