Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)

- Что? - удивился я.

Оказывается, спешила она на премьеру многосерийного телевизионного фильма, боясь опоздать!

Потом мы сидели с нею рядом, молча и неподвижно, глядя по телевизору многосерийку, которая, честно говоря, веселила очень мало.

- А это что за новости? - Разочарованно отвернувшись от телевизора, мать кивнула на оборванный телефонный провод.

- Ничего! - сумел бодро выговорить я. - Без телефона как-то даже спокойней.

- А! - Мать расстроенно махнула рукой. - Нельзя квартиру на вас оставить!

Ну, когда-нибудь я уж отомщу за это жене - за то, что приходится сейчас улыбаться, изображать перед матерью этакого супермена-весельчака, которому все нипочем, даже утрата телефона.

- А что Лорка, совсем, что ли, дома не бывает? - спросила, нахмурившись, мать. - Все-таки завтра первое сентября, дочь в новую школу идет, могла бы появиться хотя бы на час!

"Да, - улыбаясь, но внутри задыхаясь от ярости, думал я. - Умеет жена моя закрутить ситуацию! Первое сентября, приезд матери, вырванный телефон не слабый наборчик!"

Резко поднявшись, мать ушла к себе в комнату, и долго ее не было. Потом она вернулась: в очках, добродушно щурясь, разглядывая какой-то помятый листок.

- Давно это, не помнишь?

- Что это?

- Да вот, на флюорографию вызывают! - озабоченно, но и не без гордости сказала она.

Улыбаясь, я обнял ее, и так мы некоторое время стояли посреди комнаты.

Потом, высвободившись, мать с озабоченным лицом направилась к себе в комнату.

Я собирал дочку в школу, с наслаждением чинил гладкие пахучие карандаши из набора "Кохинор".

Я понял вдруг, откуда это: "Все для ребеночка!" Просто притупляется с годами острота ощущений, и лихорадочно пытаешься почувствовать все с прежней силой через ребенка.

Даша легла, уснула мать. Я некоторое время прислушивался к завыванию лифта, потом заснул сам. Начался сон, который часто посещает меня при тяжелом настроении, - сон документальный, но все равно страшный. Мне снилось, как мы с женой в первый год нашей совместной жизни ездили в Ригу.

Женились мы как-то по инерции и легкомысленно и вдруг почувствовали, что сделали что-то серьезное. Веселые друзья, задушевные подруги, компании - все исчезло, как волшебство. Мы оказались совершенно в другом мире и большую часть времени - предоставленными самим себе.

И вот наступил первый в нашей совместной жизни Новый год. В Новый год без людей быть не годится. Мы стали звонить по прежним компаниям, но нас нигде уже не хотели.

С полного отчаяния мы решили поехать на Новый год в Ригу, тогда это было очень престижно: "Нет, мы Новый год справляли в Риге... Чудесно, чудесно!"

Стояли дикие морозы - пришлось перебежкой добираться от метро до автобусного вокзала, то и дело заскакивать в парадные, прижиматься там к батареям, хоть чуть-чуть отогреваясь для следующей перебежки.

Помню, я оглянулся - из зева метро валил пар, как из действующего вулкана.

Наконец мы ворвались на автовокзал, стали стучать окостеневшими пальцами по скамейке.

Билеты были только на дополнительный рейс. Жена с сомнением посмотрела на меня.

- Ну, что же, поедем на дополнительном! - бодро произнес я.

На вокзале было ненамного теплее, чем на улице. Нашего дополнительного долго не подавали - что-то там чинили, как объясняли нам сведущие люди.

Я долго ругался в диспетчерской, пока меня оттуда не выкинул толстый шофер. Пытаясь совладать со своим лицом, переделать гримасу обиды на улыбку, я вернулся к жене, бодро сказал:

- Сейчас поедем!

Когда мы сели в автобус, пар изо рта нас испугал.

- Ничего, печка у него от двигателя работает - разогреется! - сказал какой-то знающий пассажир.

Поднялся тот самый шофер, с которым я ругался в диспетчерской, Валера-толстый, как называли его в разговоре другие водители, хлопнул дверцей, и мы поехали.

Это был страшный путь. В автобусе не только не стало теплей, но гораздо холодней - отопление в этом резервном автобусе не работало.

Сначала слышались слабые крики возмущения, но Валера даже не оборачивался. Потом все испуганно замолкли, оцепенели. Вдоль дороги то и дело попадались замерзшие машины, под моторами их горели яркие костры из ветоши и бензина.

Наконец появилась первая автостанция. Застывшие, негнущиеся, мы вошли внутрь. Вот, оказывается, где начинается самая дрожь - в тепле! Мы уже не разговаривали, жена исчезла куда-то, потом вернулась.

- Смотрела расписание... обратных автобусов до утра нет, - крупно дрожа, произнесла она.