Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)

- Пытались куренка утащить! - повар заявляет. - А мы бы потом из-за них план бы не выполнили!

- Мы думали, мы невидимки! - Николай вздохнул.

- Невидимость не освобождает от уголовного наказания! - строго милиционер говорит. - Прошу пройти!

Вывели нас, усадили в машину с маленьким окошечком, повезли.

- Запоминай дорогу! - на всякий случай Николаю сказал.

Высадили нас аккуратно у дверей, отвели к дежурному.

Ни "как поживаете?", ни "здрасьте!" - ничего.

- Фамилия! - сразу же дежурный говорит.

- ... Траффолд!

- Грегори!

Поднял наконец-то на нас глаза.

- Ах, вы порезвиться хотите? Ну что ж - поможем! Червяченко, отведи.

Отвел нас Червяченко за железную дверь, замкнул.

- Вот так погуляли! - Николай вздохнул.

Огляделись: тесное помещение, окошечко под потолком, и к тому же стремянка стоит, банки с краской валяются, стены грязные, осыпающиеся ремонт.

- Могли хотя бы ремонт к нашему появлению закончить! - Николай говорит.

- Видимо, не рассчитывали так скоро нас увидеть. Ну ничего! Как выберемся отсюда - поднимемся с тобой на Эверест! Вот где чистота! А простор!.. Раз в сто больше обычного пейзажа!

- Ух ты! - воскликнул Николай. Тут же дверь с лязганьем отворилась.

- Прекратите уханье! - Червяченко говорит.

- Ух ты! - поглядев на него, я не удержался.

- Не успокоились, значит? Пожалуйте на беседу! - Червяченко говорит.

Вышли мы снова в зало.

- Кем работаешь? - глядя на Николая тяжелым взглядом, дежурный спрашивает.

- Аспирант, - Николай отвечает.

- ... Не понял! - дежурный говорит.

- Аспирант, - почему-то шепотом Николай произнес.

- Громче говори!

- Слушаюсь! - Николай каблуками прищелкнул. - Аспи-рант, рант, рант, аспи-рант, рант, рант! - печатая шаг, по помещению пошел.

- Стоять! - рявкнул дежурный. Николай, притопнув, окаменел.

-... А ты кто? - Дежурный повернулся ко мне.

- Аспи-рант, рант, рант! - печатая шаг, я пошел.

- Стоять!

Мы рядом с Николаем застыли.

- Червяченко!

- Есть!

- Что - есть?

- Я!

- Отведи их обратно, - видать, не охладились еще.

- Так точно! - Червяченко говорит. - А ну, пошли!

- Аспирант, рант, рант, аспи-рант, рант, рант! - Дошли с Николаем до нашей двери, резко повернулись, зашли.

- Вот - правильно мы себя ведем! - Николаю говорю. - Начальство порядок любит! Чтобы все четко, организованно - как у нас! Ты заметил когда мы отвечали ему, у него даже слезинка счастья блеснула?

- А точно - слезинка счастья? Может - просто слезинка? - с некоторым сомнением Николай говорит.

- Точно! - говорю. - Я-то уж знаю, как с начальством себя вести! Ты, я думаю, начальника моего знаешь, Шаповалова? Казалось бы, трудный объект. И ничего! Обошел по всем статьям! Шаповалистей самого Шаповалова стал! Теперь меня уже - неофициально, конечно - все Шаповаловым зовут, а самого Шаповалова - почему-то Ушатов, - видимо, по жене. Вот так вот. А ты говоришь!

- Но тем не менее мы почему-то здесь - в тесном, сыром помещении, а начальство - там!

- А давай, раз уж мы здесь, сделаем тут ремонт! Отлично будет! Гляди и масляной краски две банки, и олифа, и кисти!.. Вперед?

- Вперед!

Развели краску олифой - олифы не жалели, чтобы был блеск, залезли с двух сторон на стремянку и с любимой песней нашей "Ёлы-палы" начали малевать. Потолок чистым маслом обдали, в стены для колера берлинской лазури добавили - красота!

- Мне кажется, - Николай говорит, - что слишком мы радостным это помещение делаем, неверно это - с точки зрения педагогической!

- Зато с малярной верно! - отвечаю ему.

Вдруг - распахивается дверь, на пороге - дежурный и Червяченко.

- Ах, вот вы чего притихли! - дежурный говорит.

- Мы не притихли! - говорю ему. - Мы поем!

- Ну, хорошо, хоть нормальные люди нашлись! - дежурный говорит. - А то маляры эти - как ушли неделю назад, так и сгинули!

- Скоро кончаем уже! - Николай говорит. - Только учтите - в свежеокрашенном помещении, да еще с дверью закрытой, находиться опасно!

- Намек понял! - Дежурный усмехнулся. - Ладно, докрасите - пойдете. А кафе то известно нам своими номерами - с ними разберемся!

- Только учтите - в течение суток никого нельзя сюда запускать! - я говорю.

- Это уж вы учтите! - усмехнувшись, дежурный говорит.

Закончили, выскочили на воздух.

На пыльной вывеске "Следственный отдел" Николай написал пальцем: "Ура!"

Помчались. На замусоренном пустыре валялась пластом собака, словно часть этого мусора, но решила вдруг отделиться - вскочила, резко залаяла, обозначила себя - и снова рухнула.

- Туда-то на машине нас везли - а обратно пешком! - Николай проговорил на ходу.