Валентин Проталин - Пятое измерение

Так почему бы названному Центру не стать прообразом общественной структуры, способной и к квалифицированному системно-духовному арбитражу, и даже к созданию культурно-этического движения, необходимость которого, по-моему, стучится не только во все двери, но и в окна. На каких бы этажах они не находились, включая и правительственные.

Конечно, понятны и сомнения, а скорее, пожалуй, скорбь, высказываемая нередко по поводу перспектив нашего нравственного возрождения. Даже академик Никита Моисеев, чья кандидатура вместе с Солженициным включается Николаем Розовым в предлагаемый им Всероссийский совет попечителей, признается:

Вот почему я с большой долей сомнения говорю о программах культуры и нравственности. Тем более, что одних нравственных начал, т.е. системы нравов, образцов поведения людей будет еще недостаточно. Мне кажется, что необходима более глубокая моральная перестройка самого духа и смысла человеческой культуры. Возможно ли это? И в ограниченное количество времени.

С другой стороны Николай Месхешвили замечает:

Моральная власть не может ни инициировать, ни проводить в жизнь социальных решений, она эффективна лишь тогда, когда обладает единственным правом - накладывать свое вето.

И добавляет:

Важно только, чтобы оно было услышано.

Ирина Василенко, в свою очередь рассчитывает на страх, который может разбудить и беспечного человека, и зазевавшееся человечество. Вот ее строки:

Парадоксальным образом ситуация разрядилась благодаря взрыву глобальных проблем. Казалось, уже ничто не сможет вернуть человечество к прежнему пиетету перед ценностями, так глубоко релятивизм подорвал устои культуры. Неожиданным образом это сделал страх, осознание угрозы всеобщей экологической катастрофы. Страх стал тем невидимым дирижером, который сумел преодолеть смятение в мире оценок и расставить акценты в партитуре ценностей.

Но дело не только в громе экологическом или антропологическом. Суть еще в том, что в принципе задачи устройства и всего человеческого мира, и его частей, много усложняясь, требуют системности в подходах и решениях. А если речь заходит о системности, то всегда вторгаешься в живое. По живому прокатываемся. Поэтому именно в принципе придется перестраиваться. Иначе говоря, наша нравственность должна обрести исследовательскую пытливость. Нравственность сращивается с системными же техногенными проблемами. Тоже утрачивающими свою технически первородную чистоту. Орудия действия (труда) теперь - не только и не столько продолжение рук человеческих. Это продолжение общечеловеческого сознания. А значит - явление в основном духовного порядка.

Тут никуда не спрячешься. То, что в начале века В. Вернадским названо ноосферой - исключает дальнейшие конгломератные наши отношения с природой. Порог терпения среды нашего обитания - эта новость практически людьми почти не осознана. Не только россияне, но и все человечество всегда опаздывает к началу нового.

Коэволюция - сознательное устроительство среды обитания человека. (Ноосфера, коэволюция - двадцать лет назад в отечественных словарях, а словари издаются не на один год, таких понятий попросту не существовало). При всей важности технико-технологического развития, без которого никуда не двинешься, среда обитания человека должна быть гуманитарной. Природно-гуманитарной. Природное, кстати, гуманитарно по своему существу. А, значит, в этом смысле первичнее антропологического. По крайней мере, не уступает ему в первородстве. И механическое вносит в природное еще недоучившийся, недоразвившийся человек. Чему, как выяснилось, существует предел. И в этой опасной зоне путеводителем становится прежде всего этическое.

Иначе нам не усидеть ни в городе, ни в деревне. Земной ли, космический ли - непременно обвал нас догонит.

И потому мы должны жить не с эпизодическими оглядками на культуру, что нам пока свойственно, а - по культуре.

По совести надо жить, поправит меня кто-нибудь. И - попадет в тупик. Как попадал в него гениальный Лев Толстой, мучившийся (см. его дневники) от безысходности попыток найти опору в личном бескорыстии. И происходило это на грани двух эпох, когда уже становилось ощутимым, что просто так, как движется и складывается жизнь сама по себе, жить нельзя, и все нравственно негативное, что тянут, волокут за собой общество, государство, человечество, словно хвост, возрастающий в размерах, так или иначе извернется и начнет это общество, государство или человечество бить по голове. Уже тогда многие догадывались - этическое, обогащенное накоплениями культуры, перерастает действовавшие нормы, усложняется, формируется в систему, адекватную новому состоянию жизни людей в природе.