Юрий Бессонов - Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков

Когда я жил с Юрьевым в Сольцах, мы как-то со скуки пошли с ним на «большой» вечер в нашем маленьком городке. Войдя в залу, я увидел Настю П-ву. Своим костюмом и манерой себя держать, она резко выделялась среди провинциальной публики. Денег тогда у нас не было, загулять было нельзя, я сделал вид, что не узнал ее и не поклонился. Так мы и провели вечер, как незнакомые.

«Я никак не ожидал встретить вас тогда, мне казалось, что Сольцы не для вас»... Сказал я в свое оправдание.

Салон-вагон... Запах духов... Полумужской костюм... Злой рот... Красиво постриженные, короткие волосы... Было забавно и ново.

Мы сидели в столовой вагона. Я с удовольствием ел колбасу, сыр, печенье и пил настоящий чай с сахаром — побольше.

Вспоминали прошлое... Настя расспрашивала про работу и жизнь. Я не жаловался, отвечал полу-шуткой. Так прошел час. Я встал чтобы проститься.

Настя приняла покровительственный тон.

«Ну идите... Я подумаю о Вас и тогда»...

«Что тогда?» засмеялся я.

— «Тогда... Тогда вы будете всецело зависать от меня. Что я захочу, то с вами и сделаю...»

Вечером мы ужинали. «Чекистский» костюм сменился элегантным туалетом, но по видимому из прежних запасов... Вина и спирту не было, видимо это все-таки было опасно. Зато котлеты с макаронами показались мне очень вкусными.

Она рассказала мне, что их вагон за ночь успел сходить на соседнюю станцию, где они что-то и кого-то ревизовали. Кто это «они», кто и что она сама, мне так и не удалось узнать, несмотря на мои подходы к этой, по-видимому нежелательной, для нее, темы.

Вернулся я в транспорт поздно. Все это происшествие меня встряхнуло и внесло разнообразие в жизнь. Все это было очень хорошо, но все-таки надо было бежать.

У нас было три плана. На первый, самый простой, мы и решились. При помощи В-ва, знавшего местность, идти около 200-т верст к белым. Мы надеялись, что мы пройдем по известной только местным жителям тропинке, через два больших болота. Но, на наше несчастье, за несколько дней до осуществления этого плана, большевики поставили туда роту пехоты. Хорошо, что мы об этом своевременно узнали. Этот план рухнул.

Думали забрать лошадей из транспорта и ехать по дороге до линии фронта, а там перебраться на риск. Этот план больше всех улыбался мне. Мне не хотелось расставаться с моим Вороным. Но для В-ва и Н-го, как делопроизводителей, трудно было достать лошадей. Выкрасть же их, это значило сразу навести на себя погоню. Но и этот план мы не отбрасывали и ждали только случая.

По третьему плану, мы хотели состряпать себе документы и ехать с ними. Это было трудно, но возможно. Опять требовалось время и случай.

Настя приезжала несколько раз. Я познакомил ее с В-м, Н-м, командиром и даже комиссаром.

Она догадывалась, что я хочу бежать... Разговор мы всегда вели в шутливых тонах и потому, под видом шутки, мы могли говорить о многом.

Раз как-то она мне сказала: «Слушайте, Бессонов, а ведь я уверена, что вы в конце концов удерете»...

«С вами куда угодно. Хоть на край света...», отшучивался я. «Ну берегитесь. Расстреливать вас буду я...»

Я по прежнему не знал, какое положение она занимает у большевиков. Она мне об этом не говорила, а спрашивать мне не хотелось. Мне кажется, что она была никем официально, но играла какую-то видную роль. Комиссары были у нее на побегушках. В транспорте, благодаря ей, мои шансы быстро поднимались. Все же, по некоторым наблюдениям, мне казалось, что положение ее было недостаточно прочно и знакомство со мной компрометировало ее в глазах советских властей.

Начальник транспорта отпускал меня с ней куда угодно и лошади были к ее услугам. Стояла хорошая погода, и мы решили прокатиться в деревню верст за 10 от нашей станции.

Приехали в деревню. Вошли в избу и попросили молока... Сели, выпили и хотели выйти, чтобы ехать домой. Но оказалось, что у дверей стоит красноармеец, и мы арестованы. Переговорив с хозяевами избы, мы узнали, что здесь стоит взбунтовавшийся красный полк, и идут аресты комсостава... Мне было не привыкать, хорошего мало, но плакать нечего. На всякий случай я спешно положил имевшиеся у меня адреса под поперечную балку и ждал, что будет. Вопрос был не так прост, как это казалось на первый взгляд.

Бывшая буржуйка и контрреволюционер оказались ночью в районе бунтующего полка в направлении к фронту и объясняют свое пребывание здесь желанием выпить молока... Мы сидели, шутили. — «Вот и прокатились... Попили молочка»... Но прогулка уж не казалась веселой...