Ал Разумихин - Короткая жизнь

С наступлением сумерек бой стих. Чудом было, что горстка храбрецов (а их в сравнении с нападавшими действительно была горстка) выстояла. Эх, если бы ночью подошли врачане!

Наступила тишина. Турки вернулись в свой лагерь. Запалили костры. Неудачные попытки подняться на плато вымотали обе стороны.

На верхнем склоне с полудня не было заметно никакого движения. Ближе к вечеру буки, росшие вперемешку с пихтами, потемнели, не слышно было ни шелеста, ни шороха. Но четники продолжали неотступно держать склон под наблюдением. Уже в темноте заметили на склоне то ли крупного зверя, то ли человека, ползающего по россыпям камней. Доложили о замеченном Ботеву, тот глянул, - и впрямь непонятное, ползает кто-то промеж убитых турок, ворочает трупы.

- Васил, Митю, а ну, взгляните поближе...

Гайдуки с ножами поползли по склону. Приводят. Нечистый его забери, опять пастух!

- Ты чего там, дед, шарил?

- Табаку искал.

За пазухой - турецкая куртка с серебряными позументами, кинжал, два ремня... Мародер!

- Пристрелить?

Следует пристрелить, да не поймет дикий старик, за что его расстреляют. Такой куртки у него отродясь не бывало, польстился на позументы, как сорока на оловянную пуговицу. Стар, глуп, нищ.

- Он нам в отцы годится, - амнистировал его Ботев. - Скройся, дед, и чтоб мы тебя больше здесь не видали.

...И опять тишина, невесомая, неощутимая.

- Отдыхайте, - говорит Ботев четникам. - Завтра опять бой.

Какой там сон между сражениями, а усталость берет свое. Ботев обходит часовых. Идет к обрыву бросить взгляд на турецкий лагерь. Потом заглядывает в пещеру, вызывая на совещание ближайших соратников.

Им четверым - Христо Ботеву, Георгию Апостолову, Петру Герцоговинцу и Николаю Обретенову - предстоит определить дальнейшие шаги.

- Так что, братья, будем ждать помощи из Врацы? Отстреливаться и ждать или уходить не медля, пробиваться?

- Куда? - спрашивает Герцоговинец.

Из кожаной сумки Ботев достает карту, разворачивает и указательным пальцем проводит невидимую линию.

- В Сербию.

- Полагаешь, помощи из Врацы не дождаться? - задумчиво переспрашивает Апостолов.

- Не дождаться, - утвердительно произносит Обретенов, отвечая и себе, и Апостолову.

Ботев соглашается:

- Надежды мало.

- А как пойдем? - спрашивает Апостолов.

- Разобьемся на небольшие группы, перебежками, не теряя друг друга из виду. Чета не должна распасться в движении. Если башибузуки оставят нас на некоторое время в покое, позволим людям отдохнуть еще часа два и двинемся в темноте.

Обретенов все же не выдерживает, спрашивает:

- Думаешь, удастся уйти?

Уверенность - первый шаг к победе, Ботев резок:

- Должно удаться!

Он еще раз пытливо всмотрелся в карту, бережно сложил по сгибам, но спрятал не в сумку, а у себя на груди - слишком дорог сейчас для них всех этот ориентир. Еще раз оглядел товарищей, намереваясь отправить и их отдыхать. И вдруг короткий, отрывистый треск нарушил тишину; Ботев поднял руку, будто хотел схватиться за грудь, и рухнул на землю.

- Христо! - не своим голосом закричал Апостолов.

И до чего же чутко спали четники, если их разбудил этот одинокий выстрел, - один, другой, третий начали подбегать.

- Турки?

- Атака?

- Кто стрелял?

Не сразу и поняли, что произошло.

Подбежал Войновский, бывший при Ботеве кем-то вроде начальника штаба.

- Как же вы не уберегли?!

Обретенов торопливо расстегивал на Ботеве куртку. Прицельный выстрел. Точное попадание в сердце. Пуля, вылетевшая, судя по всему, откуда-то из-за кустов, против которых стоял Ботев, пробила карту, рана едва заметна.

- Христо, Христо! - воскликнул Герцоговинец. - Ты же должен...

Он не договорил, что должен Ботев.

Случайность? Кто мог выстрелить? Перестрелка давно прекратилась, турок вблизи вроде бы не было. Или предательство? В решающий момент все решивший выстрел! Пулю сочтут случайной, потому что убийца не был обнаружен.

...Замешательство прошло. Все поняли, что остались без Ботева - без руководителя, без того, в кого верили, на кого надеялись.

Обретенов опустился возле павшего Ботева на колени, сложил на груди его руки.

Рядом с Ботевым валялась выпавшая из-под куртки карта. Войновский стряхнул с нее прилипшую землю и спрятал ее к себе за пазуху.

- Пойдем по его маршруту.

Апостолов указал на Ботева:

- Не оставим же мы его на растерзание?

- Быстро, - скомандовал Войновский. - Поднимайте.

Подняли тело Ботева - душа его оставалась с гайдуками, - понесли. Апостолов нашел выбоину в земле, близко от кустов.