Николай Лейкин: Перед картинами

— Действительно, надо полагать, что картежник. Играл в стуколку, а его король-бланк и нарезал, водовоз воду и заставил возить.

— И ништо! Вот и ты тоже сколько на этого водовоза деньжищ в стуколку просолил.

— На что же ходить-то после этого, коли на короля-бланк не ходить? Козырной выстилки ждать, что ли?

— Я никогда на него не хожу. Два маленьких козыря — пойду.

— Так ведь ты баба, у тебя и игра бабья, а тут мужчина. Вот дура-то!

— Да об чем ты споришь? Может быть, он и не в стуколку проигрался, а в мушку.

— И в мушку мужчинская игра супротив бабьей — какое сравнение! Ну, ничего, кафтан у него важный, заложить жиду, так, может быть, и отыграется. Пойдем.

Перед картиной Васнецова «Ковер-самолет» длинный и тощий гувернер в золотом пенсне объясняет двум нарядным мальчикам лет десяти:

— Сюжет взят из древнеславянского богатырского эпоса Владимирова цикла. Представления о ковре-самолете перешли к нам от древних персов и несомненно имеют арийское происхождение. Даже в санскрите… Арийс…

Ребятишки слушают разиня рот и ничего не понимают. Длиннополый сюртук тоже прислушивался и наконец перебил гувернера:

— Вы изволите говорить, что это Арий летит, но Арий был архиерей, а тут мужик.

— На такие глупые вопросы я не отвечаю, — огрызается гувернер и продолжает:- Художник верно понял начальное историческое происхождение мифа, и в рисунке ковра-самолета вы видите именно персидский стиль, а не древнерусский. Богатырь похитил баснословную жар-птицу и вот мчит ее в раззолоченной клетке к своему повелителю.

Длиннополый сюртук, получа грубый ответ, думал-думал и наконец сказал гувернеру:

— Ты, барин, уж больно умен, посмотрю я на тебя!

— Брось, плюнь на него, Тарас Тарасыч! Еще привяжется! — дернула мужа за рукав жена.

Тот отшел от картины подальше, сложил из кулака трубку и, посмотрев в него, произнес:

— Скорее всякой машины в старину-то летали. Вот, Дарья Петровна, коли бы ежели нам с тобой такой ковер-самолет — сейчас бы мы сели на него и из сих местов прямо в Толмазов переулок в Коммерческий трактир под орган чайку попить и понеслись бы! Прелюбезное дело!

— Да и то понесемся лучше на своих на двоих, а то здесь канитель одна, — согласилась супруга.

— Ну, так маршируй к выходу. С медом и с миндалем напою.

Муж и жена тронулись к выходу. Проходя мимо картины Поленова «Долина смерти», женщина так и шарахнулась в сторону.

— Тьфу ты, пропасть! Опять мертвые тела! — воскликнула она и даже зажмурилась.

1906