— Madame, was sitzen Sie denn? Sie reisen nach Berlin, also hier müssen Sie umsteigen! Das ist schon Dirschau.
Глафира Семеновна ничего не поняла и, не шевелясь, смотрѣла во всѣ глаза.
— Dirschau! Miïssen umsteigen! — повторилъ кондукторъ и сдѣлалъ жестъ, приглашающій ее выйти изъ вагона. — Schneller! Schneller! Umsonst werden Sie nach Danzig fahren.
— Коля! Да проснись-же! Смотри, что онъ говоритъ! — засуетилась Глафира Семеновна, расталкивая мужа.
Тотъ проснулся и потягивался. Кондукторъ кричалъ: «schnell, schnell» и показывалъ, что надо выходить изъ вагона.
— Коля! Да прочухайся-же! Онъ махаетъ и показываетъ, чтобы мы выходили изъ вагона, — продолжала Глафира Семеновна, — Поломалось что-нибудь, что-ли?
— Да почемъ-же я-то знаю! — зѣвалъ Николай Ивановичъ во всю ширину рта. — Спроси. Вѣдь ты все-таки лучше меня знаешь нѣмецкій языкъ.
— Виръ инъ Берлинъ, — сказала кондуктору Глафира Семеновна.
— Ja, ja. Nach Berlin. Also hier müssen Sie umsteigen und weiter fahren. Gott im Himmell Was thun Sie denn? Es bleibt nur eine Halbe Minute. Weg von Waggon.
И опять жестъ, приглашающій выйти изъ вагона. Николая Ивановича кондукторъ даже схватилъ за руку и протянулъ къ двери.
— Чортъ его знаетъ, куда онъ меня тащитъ? — упирался тотъ. — Пріѣхали, что-ли? Херъ кондукторъ, Берлинъ?
— Ja, ja… Berlin… Schneller! Schneller!
— Глаша! Вообрази, въ Берлинъ пріѣхали! Вотъ такъ штука! — восклицалъ Николай Ивановичъ, вытянутый уже кондукторомъ на платформу.
— Да что ты!
— Schneller, schneller, Madame! Uni Gottes willen, schneller.
— Выходи скорѣй! Вотъ неожиданность-то! Думали, что завтра пріѣдемъ въ Берлинъ, а пріѣхали ночью.
Выскочила изъ вагона и Глафира Семеновна, но все еще не вѣрила и спрашивала кондуктора:
— Берлинъ? Берлинъ?
— Да, да… Отсюда вы должны ѣхать. Поѣздъ вамъ укажутъ, — отвѣчалъ тотъ по-нѣмецки.
Николай Ивановичъ совалъ ему въ руку два «нѣмецкихъ гривенника» и говорилъ:
— Данке, очень данке… Спасибо, что предупредили.
Кондукторъ захлопнулъ дверцы купэ. Раздался свистокъ и поѣздъ помчался.
— Вотъ неожиданность-то! Пріѣхали, въ Берлинъ пріѣхали! — бормоталъ Николай Ивановичъ на платформѣ. Какъ-же нѣмцы-то намъ все твердили, что моргенъ, моргенъ, то-есть завтра.
— Да вѣдь ужъ оно завтра и есть. Вѣдь говорили-то намъ вчера. Ежели по часамъ судить, то теперь ужъ завтра, потому утро, — отвѣчала супруга. — Ну пойдемъ. Надо въ гостинницу ѣхать. Вѣдь мы рѣшили сутки пробыть въ Берлинѣ и посмотрѣть городъ.
Они двинулись къ станціоннымъ дверямъ. Въ окна виднѣлся буфетъ и снующіе кельнеры.
— Вокзалишка-то неважный, — говорилъ Николай Ивановичъ, переступая порогъ станціоннаго дома. — Я думалъ, что въ Берлинѣ ужъ и не вѣдь какой шикарный вокзалъ. Будешь что-нибудь ѣсть и пить на станціи?
— Какое теперь питье и ѣда! Только-бы скорѣе до постели. Поѣдемъ скорѣе въ гостинницу. Вонъ гостинничный швейцаръ стоитъ и у него на шапкѣ «Готель де-Берлинъ» написано. Поѣдемъ съ нимъ. Навѣрное, у нихъ карета. Онъ намъ и нашъ багажъ выправитъ. Дай ему квитанцію.
— Надо вѣдь еще про саквояжъ и подушки справиться, которые мы въ томъ прежнемъ поѣздѣ оставили. Вѣдь ужъ телеграмму нашу они навѣрное получили.
— Завтра справимся, завтра. Какая теперь справка! Поѣдемъ скорѣй въ гостинницу. Даже и насчетъ багажа можно завтра утромъ. Гдѣ теперь хлопотать! Завтра встанемъ и пошлемъ съ квитанціей. Швейцаръ и насчетъ подушекъ, саквояжей справится. Марья Ивановна говорила, что въ Берлинѣ въ гостинницахъ есть такіе лакеи, которые говорятъ по-русски. Вотъ такому и объяснимъ все основательно.
Николай Ивановичъ подошелъ къ гостинничному швейцару съ надписью на шапкѣ и крикнулъ:
— Готель-де-Берлинъ! Нумеръ? Есть нумера?
Тотъ удивленно посмотрѣлъ на него и спросилъ:
— Was für ein Nummer fragen Sie mein Herr?
— Комнату намъ нужно… Циммеръ, — пояснила Глафира Семеновна.
Швейцаръ встрепенулся.
— Ein Logement wünschen Sie? Ein Zimmer? O, ja, Madame, bitte… Haben Sie Koffer? Bagage?
— Багажъ моргенъ, моргенъ. Шнель инъ готель. Виръ воленъ шляфенъ.
— Bagage kann man bald kriegen. Geben Sie nur die Quittung.
— Нейнъ… Багажъ моргенъ…
— Also, bitte, Madame.
Швейцаръ пригласилъ ихъ слѣдовать за собой.
— Карета у васъ здѣсь, что-ли? — спрашивалъ его Николай Ивановичъ, но швейцаръ не понялъ и смотрѣлъ на него вопросительно. — Глаша! Какъ карета-то по-нѣмецки? Спроси, — обратился Николай Ивановичъ къ женѣ.
— Вагенъ. Хабензи вагенъ? — задала она вопросъ швейцару.
— O, nein, Madame. Hier ist unweit. Nur zwanzig Schritte.
— Глаша! что онъ говоритъ?
— Говоритъ, что нѣтъ кареты, а про что остальное бормочетъ — кто-жъ его разберетъ.
Кондукторъ вывелъ супруговъ со станціи и повелъ по плохо освѣщенной улицѣ. Это удивило Николая Ивановича.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу