Владимир Рецептер - Эта жизнь неисправима

- А Гришин все-таки обманул? - спросил Р.

- Ну, конечно! Это же он сказал, что надо ставить, вы понимаете?.. "Александр Александрович, вот мы с вами поставим "Розу и Крест"... Во МХАТе не удалось, потому что в это время началась революция, и так далее, и так далее... А сейчас - самый момент. Это ведь - двадцатый год, после "Царевича Алексея"... Гришин сказал Блоку... А Мичурин Геннадий был страшным его проповедником, и был влюблен в него, как безумный... И когда он случайно услышал об этом, он сейчас же побежал к Блоку, и Блок подтвердил, что Гришин действительно обещал...

Какую силу имеют в театре руководящие обещания, Р. хорошо знал. Вот и ему через шестьдесят лет после описываемых Ниной Флориановной событий пообещали дать возможность поставить к юбилею Блока "Розу и Крест", однако безо всяких дополнительных затрат, то есть на костюмном "подборе" и "за ту же зарплату".

Это был все тот же неистребимый "встречный план", но Р. проникся надеждами и воспрял духом.

Между тем Нина Флориановна продолжала:

- Мичурин спрашивает: "Александр Александрович! А у вас есть какие-нибудь мысли о постановке?" А Блок ему отвечает: "Знаете, теперь, когда я хорошо узнал труппу, у меня не просто отдельные мысли, я даже себе представляю, как пьеса замечательно расходится..." И сказал: такой-то - такой-то, и так далее, и так далее...

- Нина Флориановна, дорогая, - взмолился Р., - но это же блоковское распределение, о котором никто не знает!..

- Как же никто? - спросила Нина Флориановна. - Ведь я же вам рассказываю, значит, теперь мы оба... Да, он сам распределял, а вот кто - кого и кто какой... Я вам сейчас скажу... Потерпите... Ну, Изора - конечно, Женичка Вольф-Израэль... Это понятно... А вот Алиса, представьте себе, - моя светлость...

- Вот оно как! - восхищенно сказал Р., чтобы еще больше воодушевить прекрасную даму, и она действительно воодушевилась.

- Ну, да, да, - с горделивым кокетством сказала она. - Хотя мне только двадцать лет было, и это был мой первый сезон в Большом драматическом...

- Поразительно, - сказал Р.

Оценив произведенное впечатление, Нина Флориановна продолжила:

- Вот я сыграла Ефросинью в "Царевиче Алексее" и была совершенно свободна... Так, теперь вот интересно, что он говорил, вот я вас заинтересую. Бертрана мечтал играть, конечно, Геннадий, то есть Мичурин, и вместе с Музалевским получил в очередь... А короля...

- Графа?..

- Ну да, графа, но он же там почти король, - это Голубинский, очень хороший артист... Теперь вот этого рыцаря, рыцаря-несчастье...

- Мичурин и Музалевский, - повторил Р., - Бертран - это и есть "Рыцарь-несчастье".

- Нет, другого, который поет, этот, идеальный, седой...

- Гаэтана?

- Да, конечно... Так вот, Блок мечтал, чтобы этого Гаэтана сыграл Максимов Владимир Васильевич... Но боялся, что он откажется... Максимова обожали девочки, он снимался в кино и немножко любил покрасоваться... Он ведь был очень много занят... Вы знаете, МХАТ-второй целый год играл в Ленинграде, в помещении Суворинского театра, закрытого тогда, то есть в вашем теперешнем помещении, на Фонтанке, и актеры Больдрамта пригласили Болеславского и Сушкевича к нам, в Оперную студию Консерватории, напротив Мариинского театра, где Большой драматический открывался... Так вот, Болеславский ставил "Рваный плащ", Сушкевич - "Разбойников", а Максимов играл и у того и у другого, потому что его очень любили... Монахова тоже любили, но по-другому...

- А кто должен был быть вашим партнером - Алисканом? - спросил Р.

- Алисканом должен был быть Коханский, Орест, очаровательный был... Он потом перешел в Ленком... Потом был несколько раз арестован... За педерастию... Кстати, вы таких Ниве не знали?..

- Нет...

- Ну и хорошо... Он женился на этой Ниве... Но это был такой брак... Условный... Обоюдно условный... Уже после войны... Потом он нигде не работал... Потом умер...

Она опять примолкла.

- Нина Флориановна, - спросил Р., - значит, Блок сделал распределение ролей, а актеров подговорил и собрал Мичурин, это была его инициатива?

- Да... И начались интимные репетиции...

- Репетиций было...

- Их было три... Сначала сказал Блок, что он благодарен всем и ему бы очень хотелось, чтобы пьеса пошла в Большом драматическом... Потом Мичурин сказал, я помню, что "Розой и Крестом" продолжится чистая романтическая линия...

- Видимо, он должен был помогать Блоку?

- Да, Блок пробовал себя, может ли он быть режиссером, это была проба, а Геннадий вызвался ему помогать...

- Поэтому он и получил роль Бертрана не один, а вдвоем с Музалевским?..