Михаил Кузьмин - Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро

Да хранитъ васъ небо, учитель. Цѣлую ваши руки. А. Шар. Медемъ».

Каліостро огляпулся, ему показались такими далекимп не только дворъ Медемовъ, гдѣ Шарлотта каталась съ горки, но даже и покои свѣтлѣйшаго, въ которыхъ тотъ вздыхаль о регенераціп духа.

Скрипя каблуками по сырому песку, къ нему быстро подошла Лоренца. Положивъ голову ему на плечо, она помолчала, потомъ произнесла будто про себя:

— Это жизнь! О, Александръ, я начинаю расправлять крылья! Польскимъ ирошелся со мной король!

Она опять задумалась, потомъ проговорила недовольно:

— Что у тебя вышло съ синьоромъ Понинскимъ? Нужно исполнить его просьбу, вѣдь это пустяки, какія-то капли. Онъ такъ щедръ и любезенъ, можетъ-быть, намъ пригодится и на будущее.

Графъ ничего не говорилъ, смотря на звѣзды. Потомъ спокойно и тихо произнесъ:

— Завтра мы уѣзжаемъ, Лоренца.

Графиня подняла-было брови, но, взглянувъ на мужа, поняла, что прекословить было бы безполезно.

Чья карета, красная, съ пестро намалеваннымъ гербомъ, изображавшимъ въ одпомъ углу лазурнаго поля золотую куропатку, мчалась по Страсбургу съ шести часовъ утра до поздней иногда ночи? Мчалась по бѣднымъ кварталамъ, по богатымъ улицамъ, иногда въ Базель, иногда въ Савернъ. На чьемъ пути нищіе останавлипались, крестились и благословляли небо? Чьи двери осаждались больными, начиная съ блестящихъ офицеровь и кончая деревенскими роженицами? Чей слуга все время разносилъ порошки, мази и капли? Чей салонъ самый многолюдный, самый оживленный, гдѣ сидятъ по три часа отъ пяти до восьми, остаются, кто хочетъ, обѣдать, всегда открытый столъ, гдѣ бываютъ графы, кардиналы, базельскіе банкиры и богатыя еврейки? Чье имя служитъ городскою гордостью, ради кого гостиницы вѣчно полны пріѣзжихъ, дороги наполнены пѣшеходами, будто богомольцами въ храмовой праздникъ?

Кто это?

Графъ Каліостро.

Лоренца можетъ быть довольна. Кажется, еще никогда они не были окружены такимъ почетомъ, такимъ обожаніемъ, такимъ прославленіемъ!

Каліостро вскорѣ по пріѣздѣ въ Страсбургъ показалъ себя какъ чудотворный цѣлитель; его всегда скорая помощь, безкорыстье, вдохновенный и властный видъ привлекали къ нему такую массу больныхъ и любопытныхъ, что черезъ мѣсяцъ, уже въ октябрѣ 1780-го года, онъ долженъ былъ снять большое помѣщеніе на оружейной площади, гдѣ и продолжалъ свою дѣятельность въ самыхъ широкихъ размѣрахъ. Отъ пяти до восьми у него были медицинскіе пріемы, куда дѣйствительно собыралось не только все страсбургское общество, но и пріѣзжіе спеціально издалека. Всѣмъ онъ находиль привѣтъ, наставленье, средство или просто улыбку. Графиня сидѣла у камина въ сосѣдней комнатѣ, окруженная дамами, счастливая и гордая. Главными друзьями графа были кардиналъ Роганъ и базельскій банкиръ Сарразенъ, оба богатѣйшіе люди. Подружились они на почвѣ исцѣленій, такъ какъ кардиналъ былъ освобожденъ отъ астмы, а кромѣ того избавилъ отъ скарлатины кузена своего, князя Субизъ, для чего Каліостро ѣздилъ даже въ Парижъ на 13 дней, а у Сарразена графъ вылечилъ жену. Оба крѣпко привязались къ Каліостро и были до конца вѣрными друзьями. Вь Страсбургѣ Каліостро почти исключительно занимался медициной, возбуждая, конечно, зависть врачей, которая, однако, до середины 1780 года не смѣла высказываться. Особенно не любилъ Каліостро докторъ Остертагъ. Скоро ему нашлись союзники по ненависти къ графу. Однимъ изъ нихъ былъ виконтъ де Нарбоннъ, молодой человѣкъ, почти мальчикъ, очень красивый, служившій въ мѣстномъ полку, хвастливый, влюбчивый и упрямый. Онъ долго ухаживалъ за Лоренцой, она, повидимому, оказывала ему вниманіе, но не въ такой мѣрѣ и не такъ очевидно, какъ ему хотѣлось бы. Однажды въ августѣ на обѣдѣ у кардинала виконтъ сидѣлъ рядомъ съ Лорендой. Передавая ей соусникъ, онъ смотрѣлъ на ея лицо своими свѣтлыми какъ свѣтлыя фіалки глазами, не замѣчая, что коричневый соусъ течетъ струей на розовое платье графини. Лоренца тоже этого не эамѣчала, сама смотря съ удовольствіемъ и удивленіемъ на розовое лицо, печальное и страстное, де Нарбонна. Г-жа Сарразенъ черезъ столъ закричала:

— Но послушайте, господа, вы думаете, что платье графини — роза, которую нужно поливать удобреніемъ.