Дмитрий Мамин-Сибиряк - На заимке

Закончив рассказ, Вилок с каким-то ожесточением допил остававшуюся в бутылке водку.

«Брат Ипполит» был растроган этим рассказом до глубины души и, свесив голову как-то набок, повторял с блаженной улыбкой:

— Лошадь-то, а? Вот так лошадка… Тоже, скажешь, ничего не понимает?

— Ну, вот опять вышел глупый человек! — рассердился Вилок. — Как же лошадь стала бы жить, ежели бы она не понимала по своей части?

Через два года я был на заимке. Изба стояла заколоченная, и вся заимка представляла грустную картину разрушения. Меня сопровождал на охоту Вилок, бывший по обыкновению навеселе.

— Шабаш!.. — проговорил он, поглядывая на пустовавшую заимку.

— А где теперь «брат Ипполит»?

— А так, где день — где ночь. Как, значит, Ивана Павлыча убили в третьем годе, где-то в степи, ну, и ему со всех сторон, значит, вышла крышка. А тут еще арендатели стали теснить… Ну, и окончательно выжили. Рехнулся Аполит-то совсем… Ходит по базару со своим кривым петухом — может, помните? — показывает всем и говорит, что это часы. Слышь, и ночью ходят…

С этим грустным рассказом как-то совсем не вязалось ликующее летнее утро. Кругом было так хорошо. Все зелено, все жило, а с устья доносился веселый гул вечно волновавшегося горного озера.

1891

Mахан — вареное лошадиное мясо (авт.).

Крыльца — лопатки (авт.).