— Мама, мамочка, подумай только — мы едем, едем, едем…
— Ну, что с тобой?
Дарья Ивановна испуганно смотрит на дочь — она сейчас всего боится. Подумать только, продали последний скарб и с грошами — в неизвестность, в Москву…
— Что с тобой?
— Мы едем, Дарья Ивановна, вот что. Понимаете вы это, товарищ? Вы отправляетесь со мной к новым берегам. И поверьте — я буду хорошим кормчим. Вы не пропадете — положитесь на меня…
У Милочки обветренное, запыленное лицо, обветренные, запыленные, растрепанные волосы, широкие ноздри раздуваются, как у кабардинской лошади, в агатовых глазах твердая решимость.
Дрожащими руками Дарья Ивановна берет ее голову, притягивает к себе и целует в лоб — на веках мокрая паутина, но страха больше нет — только нежность в уставшем сердце…
— Конечно, ты у меня молодец,— говорит она,— я тебе верю…
Москва
1922
Цит. по: З а м я т и н Евг. Собр. соч. Т. 1. М., 2003. С. 15.
увеселительная прогулка (partie de plaisir.— франц .).
Комментарии
(Libens; Ст. Никоненко)
Эпиграф и сюжет легенды о Гейлюне, открывающей роман, скорее всего,— авторские; прямых источников в фольклоре они не имеют. Синтетическим является и восточный орнамент, которым окружен идеологический каркас легенды (так, например, ее персонажи, будучи аварцами, носят несвойственные им имена тюркского происхождения).
Будучи окрашенной в тона народного сказания, «легенда о Гейлюне» явственно несет в себе набор идеологем, обращенных к героям романа, «героям своего времени»: сохраняя способность видеть истинное положение вещей («сними… с глаз моих повязку»), понимать невозможность существования человека вне общества, верить в возрождающееся, как феникс из пепла, жизнелюбие.
Анализируя истоки легенды о Гейлюне, следует отметить, что уже к концу XIX в. российскими исследователями был накоплен обширный материал в области фольклора народов Кавказа. Однако Слезкин, оказавшийся во Владикавказе в силу не зависящих от него обстоятельств, только там познакомился с некоторыми его образцами. В посвященной этому заметке Слезкин писал: «…несколько аварских (в Дагестане) легенд, рассказанных мне… художником Халил-беком Мусаевым, стоят того, чтобы их записать и напечатать» (С л е з к и н Ю. Литература в провинции. Письмо из Владикавказа // Вестник литературы. 1921. № 1. С. 13). Тем не менее, в книге Мусаясула (Мусаева) «Страна последних рыцарей», которая содержит много народных преданий, сюжета, подобного легенде о Гейлюне, нет, что косвенно свидетельствует о том, что последняя — плод авторского вымысла.
Мальчишки-папиросники — обычное явление в годы Гражданской войны, нэпа и Великой Отечественной войны. У мальчишек, торгующих папиросами, их можно было купить дешевле (поскольку зачастую их товар был ворованным) и поштучно, то есть не целую пачку, а несколько штук (Примеч. Ст. Никоненко). (Здесь и далее такой пометой снабжены комментарии и примечания (как цитируемые, так и перефразированные) Ст. С. Никоненко, заимствованные из публикации романа «Столовая гора» в кн.: С л е з к и н Ю. Л. Разными глазами. — М.: Совпадение, 2013.— Libens .)
Кэбавня (от кебав, кебаб) — шашлычная.
Уцмий (усми) — наследственный титул правителя Кайтага (историческая область в Дагестане), начиная с XIV в. В 1820 г. титул уцмия был ликвидирован генералом А. П. Ермоловым, возглавлявшим военную и гражданскую власть на Кавказе.
Аталык — ребенок знатных родителей, по распространенному на Кавказе феодальному обычаю отданный новорожденным в семью вассалов или слуг на воспитание до достижения им определенного возраста.
Чафчар — возможно, следует: (1) чаршаф — разновидность чадры, покрой которой позволяет изменять открытую часть лица, либо (2) чачван — черная густая сетка из конского волоса, закрывающая лицо и надеваемая под паранджу.
Уздени — высшее сословие землевладельцев, представители которых были часто близки по общественному положению к феодальной верхушке. Чанки — сословие, близкое по своему социальному положению к бекам (среднему слою, ядру феодального класса),— дети ханов (верховных правителей), рожденные от неравных браков.
Баремта (барамта) — захват, хищение имущества у иноплеменников; допускалось у горцев родовым адатом (законом); см. также примеч. 68.
Читать дальше