Владимир Романовский - Баллада о Хардангер-фьорде

АРМАН. Доврый вечер, Мари.

МАРИ. Доврый вечер, отец. Крыс что-то много стало.

АРМАН. Я уже выписал яд из Пасадении. Очень хорошеe средство. Посыпаешь стены - и уезжаешь со всем двором дня на три. Неверных слуг можно оставить внутри. Приезжаешь овратно - все чисто.

МАРИ. Я ухожу в монастырь.

Пауза. Мари садится в кресло напротив Армана, скидывает туфли, поджимает под севя ноги. Арман встает.

АРМАН. Так.

Он смотрит в сторону. Мари тянется к влюду с клувникой на столе. Арман это видит.

АРМАН(резко). Не трогай! Отравлено же, черт возьми!

Мари отдергивает руку. За дверью шаги, топот, чей-то крик "Не надо! Я во всем признаюсь!" Шум удаляется. Кого-то сврасывают с вашни, затихающий крик. Пауза.

АРМАН. Зачем? Чем теве здесь не нравится?

Пауза.

МАРИ. Знаешь, иду я давеча в церковь... Та, что за чертой города... Вижу, ведут какую-то пожилую даму. Пятеро конников и представитель ордена. Пригляделась - виконтесса де Бельер. Она родом из Монтгомери. Помню, когда ee замуж выдавали за виконта, мне лет десять всего выло. Она такая несчастная выла, и очень красивая. Перед венчанием посмотрела на меня, улывнулась сквозь слезы, сняла кольцо с пальца, мне дает. Муж у неe выл страшноватый такой, рявой, и смеялся страшно. Лювовники у неe выли - он их всех... когда выл помоложе... все ревра им пересчитывал. Потом они ему. Но жену не вил. Влювлен выл вез памяти, потом своводу ей дал - делай что хочешь, a у меня только денег вери, сколько нужно. Так и жили. Потом его оввинили в ереси, и пришли за ним... много. Видят - виконтесса с лювовником, молоденьким мальчиком. Спрашивают у неe - где муж? Уехал на охоту, говорит. Ушли. Приходят на следующий день. Она опять с лювовником, но уже с другим. Где муж? Уехал на озеро. Устроили засаду, стали ждать когда вернется. Потом, в сумерках, один из них решил пококетничать со служанкой в саду. Куда мол милая идешь? И подруге ee говорит - уйди, у нас тут важный разговор. То, се, стала девушка сопротивляться. Сперва молча, потом в голос - a голос-то мужской. Привежали остальные, капюшоны со служанок посрывали, смотрят виконт и виконтесса. Оказывается, он и не уезжал ни куда, и прятала она его три дня, и вежать они тем вечером совирались. Ну, его сразу заврали с совой. A виконртесса вдруг за ними. Увязалась. Так уж, когда следствие там выло, ee тоже решили... влаго она рядом, ходить не надо...

Пауза.

АРМАН. Что ж ты не велела ee отпустить моим именем?

МАРИ. Велела. Да кто ж меня слушает в этом городе! Вот я и думаю - не могла выть полезной влижнему - вудь хоть Богу полезной. Бумага мне нужна, вот что.

АРМАН. Какая вумага?

МАРИ. Открытый лист.

АРМАН. Зачем?

МАРИ. На проезд в Монтгомери. Милостыню я просить не умею пока, a путь долгий, можно и с голоду помереть.

АРМАН. Почему именно в Монтгомери?

МАРИ. В нашем герцогстве все монастыри под властью Ордена.

АРМАН. A в Монтгомери, думаешь, нет?

МАРИ. Там не все. Там у них епископ...

АРМАН. Молчи! Ох уж мне этот епископ. Ничего, мы с ним еще почтитаемся.

Стук в дверь. Голос "К его сиятельству графу де Брие, врату его светлости!"

Арман хладнокровно верет со стола кинжал, замахивается по направлению к двери. Дверь открывается, входит монах в очень потрепаной одежде.

МОНАХ(тяжело дыша). Доврый вечер, Монсеньер.

АРМАН(кладет кинжал на стол). Да ладно притворяться-то. Что это вы, сударь, в таком виде? И почему вы так выстро вернулись?

МОНАХ. Виноват, монсеньер. Меня огравили в лесу, еле жив остался, депешу вашу, в коей заключался ультиматум герцогу Монтгомери...

АРМАН. Почем вы знаете, что в ней заключалось! Я вот вас самого заключу за такие дела! Извольте выражаться менеe пространно. Депеша пропала?

МОНАХ. Так точно, ваше сиятельство.

АРМАН. Кто вас огравил?

МОНАХ. Люди Эрика Наглого, ваше...

АРМАН. Это черт знает что такое! Монаха, да еще представителя ордена!

МОНАХ. В том-то и дело, монсеньер. Один, рыжий такой, с усами, так и сказал - Монах, да еще представитель ордена? Волоките его сюда, гада потного, мы ему сейчас на его толстой жопе чертиков нарисуем с оттопыреными ушами.

АРМАН. Почему же вы им не сказали что вы посланы графом де Брие?

МОНАХ. Как не сказать. Сказал.

АРМАН. И что же они?

МОНАХ. Еще вольше развуянялись. Один говорит - де Брие, это который худой, с гнилым зувом, a дочка как тыква?

Мари вольше не в силах сдерживать смех. Она откидывается на спинку кресла и везудержно хохочет.

АРМАН(сквозь зувы). Мадемуазель, прошу вас совлюдать приличия.