Александр Амфитеатров - «Альфонс»

Но какъ-то разъ, смѣясь надъ одной изъ глупѣйшихъ выдумокъ своихъ недоброжелателей, онъ замѣтилъ слезы въ глазахъ Антонины Павловны. Беззаботность Волынскаго исчезла навсегда. Броня, неподдавшаяся ядовитымъ стрѣламъ злословія, потеряла свою крѣпость предъ скорбнымъ взоромъ любимой женщины, и стрѣлы начали достигать цѣли.

«Моя любовь причинила тебѣ позоръ!» — думали любовники, глядя другъ на друга. Если Волынскій былъ грустенъ, Антонина Павловна волновалась:- «какую новую подлость потерпѣлъ онъ за меня?» — и погружалась въ глубокое уныніе. Волынскій видѣлъ ея печаль; видѣлъ — открытую, прозрѣвалъ ее любящимъ взоромъ подъ маской напускного спокойствія, и незачѣмъ было ему спрашивать о причинахъ печали, и ничего онъ не могъ придумать, чтобы обезсилить и обезвредить ихъ. Противъ любовниковъ была даже не видимость, потому что Антонина Павловна — прекрасна, противъ нихъ возставало время, обиженное за законы, которыми оно ограничило влеченіе пола къ полу и торжество женской красоты. Не могли же Волынскій и Антонина Павловна помѣняться своими годами! Итакъ, Волынскому оставалось только сознавать тяжесть клеветы и свое совершенное безсиліе придать дѣлу другую окраску въ глазахъ подлыхъ и злобныхъ людишекъ, упражнявшихъ на немъ свою мѣщанскую добродѣтель, да — приходить въ ужасъ и бѣшенство отъ этихъ горькихъ итоговъ. Со дня на день онъ сильнѣе и сильнѣе тосковалъ и озлоблялся. Онъ не думалъ еще о мести, но уже чувствовалъ, что негодованіе, медленно накипая въ душѣ, реветъ и заглушаетъ голосъ благоразумія, что гнѣвъ просится наружу…

Это было началомъ конца…

Зачѣмъ днемъ раньше я не далъ себѣ труда вглядѣться въ дѣла Волынскаго, какъ вглядѣлся теперь! Никогда-бы не допустилъ я его до дуэли съ Раскатовымъ!

Но онъ, послѣ вызова, былъ такъ спокоенъ, такъ веселъ! Онъ обманулъ и меня, и Антонину Павловну. Она совсѣмъ ничего не подозрѣвала. Я думалъ:

— А, право, для Волынскаго это будетъ недурнымъ рессурсомъ — пугнуть въ лицѣ Раскатова нашъ поганый beau monde. Серьезныхъ послѣдствій дуэль, конечно, имѣть не будетъ, а все-таки съ человѣкомъ, который такъ просто способенъ потянуть ближняго своего къ барьеру, шутки плохи. Подставлять свой лобъ подъ пулю — охотниковъ немного, и, послѣ дуэли, любезнѣйшіе наши сплетники поприкусять язычки!

И вотъ — онъ… бѣдный! бѣдный!..

Что-то станется теперь съ Антониной Павловной?.. Семнадцатилѣтнею дѣвочкой выдали ее замужъ за генерала Ридель, во время оно военную знаменитость, побѣдителя враговъ отечества и дамскихъ сердецъ, а въ эпоху женитьбы, дряхлаго, грязнаго старикашку, оскверненнаго всѣми пороками современнаго разврата. Дѣвушка не понимала, кому ее отдаютъ, ужаснулась, когда поняла, но — разъ отданная — безропотно понесла крестъ, посланный судьбой. Антонина Павловна прожила пятнадцать лѣтъ съ человѣкомъ, чьи ласки могли быть только оскорбленіемъ ей, цѣломудренной, умной, развитой, однако, даже нахальное свѣтское шпіонство оказалось безсильнымъ предъ репутаціей молодой женщины: Антонина Павловна была вѣрна своему генералу, какъ пушкинская Татьяна, съ тою лишь разницей, что память ея сердца не хранила въ себѣ даже образа Онѣгина…

Генералъ умеръ. Вдова на свободѣ. Она бездѣтна, богата и красива. Свѣтъ у ея ногъ. Блестящія партіи предоставляются ей на выборъ. Но Антонина Павловна не хочетъ партіи: пятнадцать лѣтъ брака были для нея слишкомъ горькой школой, чтобъ отдаться новому супругу безъ любви.

Она присматривается къ своимъ поклонникамъ… Нѣтъ! Эти люди знатны, богаты, иногда даже интересны и умны, — словомъ, можетъ быть, и очень хорошіе люди, но… не для нея! Одни ухаживаютъ за молодой вдовой, какъ за богатой невѣстой съ вліятельными связями, другіе влюбленно добиваются обладать ея пышной красотой. Не того ей надо! Она хочетъ любить и быть любимой. Проходитъ нѣсколько лѣтъ. Сердце молчитъ, избранникъ не приходитъ. Антонина Павловна считаетъ свои года:

— Мнѣ тридцать шесть лѣтъ! — говоритъ она, — это почти старость! Поздно любить!

И она твердой рукой, безъ колебаній поставила крестъ на своихъ вдовьихъ мечтахъ. Явился Волынскій…

Антонина Павловна, привыкнувъ воображать себя старухой, сперва устыдилась и испугалась вспыхнувшаго въ ней чувства, а потомъ еще больше испугалась взаимности со стороны молодого человѣка, едва не юноши. Она долго не сдавалась Волынскому, упрямо боролась противъ природы… то былъ неравный бой!

Сойдясь съ Волынскимъ, Ангонина Павловна достигла счастья любви, присужденнаго ей въ юные годы вмѣстѣ съ дарами красоты, какими надѣлила ее природа. Долго, слишкомъ долго жизнь съ жестокимъ упорствомъ попирала ея права на любовь, и тѣмъ полнѣе взяла она теперь, ниспосланные ей судьбою, восторги.