Михаил Садовский - Под часами

По праздникам он приезжал сюда. Пусть фотографируют. Но никто не стоял с фотоаппаратом. Соломон раздал мелочь, поднимаясь по ступенькам, потом он опустил рубль в ящик и всю службу отсидел в полном зале, когда надо поднимаясь и кланясь, подгибая колени, как делал это еще, когда ходил с отцом в "шул", и как кланяются только евреи... что его удивило сегодня -много молодых лиц... в основном, конечно, старики, но и по тридцать и по сорок были... а еще больше того совсем молоденькие мальчики просто... девочек он не видел.... может потом, когда все кончится. Ему стало даже любопытно. Он решил задержаться. Встал на ступеньках рядом с этими побирушками -- кто-то даже протянул ему мелочь, и он, смутившись, спустился ниже. Ничего себе -- дожил! Уже так выгляжу, что мне подают, хотя ничего в этом нет ни стыдного, ни зазорного... он смотрел на выходящих из синагоги людей, и слезы наполняли его глаза. Они скатывались сами собой -- он не вытирал их и не стеснялся: катятся и катятся... пусть катятся... это могли быть его дети, его внуки... и они бы шли сейчас со всеми вместе, и они пошли бы к нему домой, и Рейчел бы накрыла стол, и сделала бы такую фиш, что невозможно лучше представить -- никто так не умел... и дети бы шумели, и он бы сказал им Агаду, а потом они бы... уже не слезы, уже спазм в горле, и ударило в сердце, и он покачнулся и сел на ступени... ничего такого -- все сидят... сейчас, сейчас он встанет и пойдет... сейчас... какие-то руки подхватили его:

- Вам плохо? -- он поднял глаза и увидел пожилую женщину, лицо ее -близко близко... она озиралась по сторонам, ожидая чьей-нибудь помощи...

- Кому сейчас хорошо? -- приходя в себя, пошутил Соломон, но ноги плохо держали его. Женщина почувствовала это и обернулась:

- Идн, хгелфт мир, помогите! -- молодой человек обернулся, поднялся обратно по ступенькам и крепко взял его под руку:

- Скорую?

- Не надо скорую, - поежился Соломон, - Скоро уже все и так будет... не надо... спасибо... - Но молодой человек не отпускал его локоть:

- Идемте, я подвезу Вас, у меня машина... - и они стали медленно спускаться по ступенькам. -- Вам далеко?

- Ай, молодой человек, - Соломон поднял на него глаза, - до кладбища -рядом, вы же знаете, а до моей могилы ехать и ехать, но Вам не надо, это действительно далеко, и мне не удобно вас беспокоить...

- А все же?..

- А все же... так в Крутово...

- Ого!..

- Я же Вам и сказал, - даже улыбнулся Соломон. -- Я сам доберусь...

- Идемте. -- Решительно сказал молодой человек и снова взял под руку Соломона. Он почувствовал, будто кто-то ему бессловесно внушил, что он должен так поступить, что-то не давало ему отпустить старика. Если бы спросили, почему

-- он бы затруднился ответом. Так случается в жизни, когда поступки не мотивируются, но выполняются по необходимости, по внушению некой внешней силы. Можно и преступить эту волю, пересилить себя, но часто потом сожаление настигает и терзает беспощадно и долго: ну, почему, почему я так не сделал -- ведь хотел же... Нет. Оказывается, не хотел, а лишь после стал приписывать себе, присваивать прошедшую прозорливость... на самом же деле, если не изменять событий и принадлежности побуждений -- выйдет совсем не внушенный новым воспитанием вывод, что кто-то вышний руководит нашими поступками в поворотные моменты жизни. Чувствительные и сильные натуры следуют неформулируемым побуждениям и через тернии достигают цели, слабые идут привычными просматриваемыми и прогнозируемыми путями, по следам и в результате оказываются на том же, только сильно утоптанном ими же самими, месте...

Отказник

На кладбище было пусто, как всегда в будний день. Четыре огромных собаки валялись у входа поперек дороги, не обращая никакого внимания на проходящих. Ни голосов, ни птиц, только изредка доносился стрекот мотороллера, на котором рабочие возили плиты и свой инструмент. Автор сидел на влажной скамеечке, подложив под себя ладони, - мама всегда повторяла ему: "Не сиди на холодном -- застудишь почки", и сейчас он рассеянно смотрел на мокрый песок и совершенно явственно слышал ее голос... всегда у них разговор начинался с чего-то незначащего... пальцы рук затекли. Он переваливался всем весом то на одну, то на другую руку и, совершенно не замечая, чуть покачивался вперед -- назад... краем глаза он уловил, что кто-то подошел бесшумно и остановился рядом... он медленно повернул голову, перевел свой рассеянный взгляд на стоящего человека и вроде бы, как тому показалось, смотрел куда-то мимо него, хотя их разделяло три шага...