С сими известиями, как новыми данными для соображений, воротился он домой, распрощавшись с товарищами, перехватил кое-что за обедом и тотчас после убрался в свою каморку, сел за маленьким столиком, оперся на локоть и стал додумывать свою важную думу. Долго ли, коротко ли он думал, до этого нам дела нет. Мы скажем только, что он не определил своего плана окончательно, а решился, не спеша и не мешкая, ожидать всего от случая, пользоваться им и искать его. Свататься же прямо за богатую вотчинницу не смел и думать бедный приказчик. Между тем — «стояньем города не возьмешь!» — воскликнул он, вставши, надел свою бобровую шапку и отправился на Никитскую шататься около дома Чужого и искать вожделенных обстоятельств.
В три часа отворяются ворота, выезжают лаковые сани, запряженные парою добрых вороных лошадей, которые лоснились, как атлас, в хомутах с серебряным прибором. Кучер с черною окладистою бородою, в синем кафтане и лосиных рукавицах, сидел величаво, одною ногою наруже и приготовлялся кричать на прохожих. Пристяжною, которая сгибалася кольцом и рыла землю мордой, правил сам хозяин, стоявший назади в енотовой шубе, подпоясанный шелковым богатым кушаком. В санях сидела мать с дочерью, разряженною, как куколка.
Не успел еще наш Иван вздохнуть и проводить их глазами вниз по Никитской, не успел сказать себе: «Ладно, хозяев теперь дома нет, познакомимся в доме», — как вдруг выскочили из ворот две девушки в коротеньких шубках, в цветных платочках и расположились на лавочке подле калитки глядеть на прохожих. Вслед за ними показалась старушка в треухе и с муфтою. — Мимо на ту пору проходил разносчик с коврижками, миндалями, конфектами. Мой удалой тотчас подвернулся к нему, остановился и начал торговать грецкие орехи.
— Не худо бы доброму молодцу, — сказала одна девушка повострее, — попотчевать и нас для праздника.
— А почему бы и не так, красные девицы? — отвечал Гостинцев — (Филат тому и рад) — и тотчас поднес им сверток с конфектами, взяв его без торгу у разносчика.
— Помилуйте, да мы шутили, нам совестно.
— Что вы это делаете, проказницы? — закричала старуха, окрысясь на молодиц. — Ах, мои матушки, уж с незнакомым человеком начали растарабарывать. Вот какова удаль!
— Ничего, сударыня, не извольте гневаться, — нынче день праздничный; прошу вас покорно откушать; от хлеба-соли не отказываются, — и с поклоном начал всех их потчевать. Те понекались, понекались, наконец взяли по немногу.
— А у вас сейчас съехала со двора пара — что за кони! — сказал он, заводя речь и оборачиваясь к старухе, между тем как разносчик, которому нарочно была дана крупная ассигнация, искал ему сдачи.
— Хозяева выехали на бег — покатать мою Дунюшку.
— Дунюшку?
— Да, они скоро и воротятся: что-то снег порошит, а на Афимье Федоровне салоп-ат новый, с иголочки. — Позевайте, позевайте, девки, да и в хоромы: надо ведь убирать кое-что.
Между тем разносчик разменял бумажку в ближней мелочной лавочке и принес сдачи. Иван, разочтясь с ним и сказав еще несколько слов со старухою и девушками, рассудил за благо не оставаться больше с ними, чтоб не навесть подозрения, и, довольный тем, что на первый случай завел знакомство, распростился с новыми знакомыми, оставя их в полном удовольствии рассуждать о его любезности и живости.
Таким образом явилось новое лицо на его сцене. План его стал определяться. На няню Дунину устремил он свое внимание как на полезное орудие; чрез нее хотел он завесть связи с своею красавицею. — Для этого надо было сперва приобресть полную доверенность старухи и обеспечить успех с этой стороны. Вот первая задача.
Гостинцев до такой степени занят был всегда настоящим делом, ближайшими средствами, что вовсе позабывал на время о цели. Он стал ходить всякое воскресенье в Хлыново и всякий раз здоровывался, разговаривал с нянею; потом подослал старушку, будто бы тетку свою, для знакомства с нею, чтоб иметь случай угощать их вместе и выведывать разные домашние подробности. Наконец уже он решился показаться Дуне.
Однажды в последнее воскресенье пред Рождеством, после обедни, когда уже он начертил для себя план действий и, уверенный в старухе, сбирался подпустить ей турусы на колесах, чтоб выхлопотать себе первое свидание, она предупредила его неприятным известием, что к Дунюшке присватывается богатый жених из железного ряда, пожилых лет, вдовец, с четырьмя детьми, что имения у него несть числа, что дом у него в Таганке — полная чаша, что имя его мудреное она позабыла и что через пять дней накануне сочельника назначен смотр.
Читать дальше