Роман Сенчин: Минус

- Извини, еще не запомнил. Свежий альбом.

- А у тебя он есть?

- Увы...

- Зря.

От этого короткого слова надежда на приятную ночь почти исчезла; да, сейчас все закончится...

- Сюда, если не ошибаюсь? - Водитель свернул с улицы Мичурина в черную пропасть дворов.

И вот фары высвечивают пятиэтажку буквой "П", крыльцо, на котором, как обычно, кто-то тусуется... Я лезу в карман за десяткой.

Машина сделала полукруг по двору и остановилась метрах в пяти от подъезда. Отдаю водителю деньги, открываю дверцу, шурша пакетом, выбираюсь. Подаю руку девушке. Но она остается сидеть.

- Приехали, Жан, - наклоняюсь, заглядываю в салон и встречаю ее растерянные, готовые стать злыми глаза.

- Это общежитие?

- М-да-а... - И теперь только усталость, сонливость, равнодушие. Пакет с едой оттягивает руку. Уж скорей бы оказаться в комнате, лечь на кровать.

Но что-то во мне не желает так просто сдаваться; пытаюсь выманить девушку из машины:

- Жанна, пожалуйста... нам надо поговорить. У меня отличная комната, магнитофон...

Водитель, уставившись в лобовое стекло, терпеливо ждет.

- Жанна, - зову я жалобно и уже безнадежно.

- До свидания, - ее оскорбленно-глухое в ответ и хлопок закрывшейся дверцы, как жирная точка.

Машина нехотя тронулась, покатила прочь. Смотрю вслед. Красные лампочки над задним бампером все меньше, тусклее. Колеса хрустят кашей из снега и гравия. Вот стена, машина заехала за нее. Жанны больше нет. Я снова один.

Бреду к общежитию. На крыльце вьетнамцы (или китайцы), девчонки. Гонят по кругу портвейн. Лавирую меж ними, стараясь ни на кого не смотреть, никого не задеть.

- Хорошо жить стал, Ромик! - знакомый голос. - На такси катаешься.

Это Лена. Ее держит за талию низкорослый, узкоглазый человечек в огромной собачьей шапке на голове.

- Уху, - отвечаю, - разбогател на два дня.

Ленин кавалер смотрит недобро, как на соперника, и я тороплюсь укрыться в подъезде.

Из моей комнаты - музыка. Какой-то блатняк. Дверь приоткрыта. Толкаю ее, вхожу.

- Приперся, свол-лочь! - За столом Леха, коротко стриженный, побрившийся, помолодевший; улыбается до ушей. - Вползай, дебилидзэ! Где шлялся?

Внутри меня оборвалось и опустело. Слов нет. Осторожно кладу пакет на кровать. А на столе литровка "Ферейна", банка китайской тушенки, кусками наломанный хлеб.

- Садись давай, забухаем! - говорит Леха, втыкая в рот фильтровую сигарету.

Сажусь, наблюдаю, как он наливает водку в стаканы. Чуть не по полному.

- Куда столько?

Он по-хозяйски машет рукой:

- Пей, не жалей! -С силой врезал своим стаканом по моему, объявил тост: Дава-ай!

- Да уж...

- Не рад? - полупьяная радость соседа готова смениться обидой.

- Рад, - тороплюсь успокоить, - рад. - Делаю два больших глотка и, задохнувшись, кашляю.

- Закусывай, дебил, скорее! Вот тушенка, хлеб.

Чтоб осадить его высокомерную хлебосольность, вынимаю из пакета свои богатства. Бросаю на стол пачку "Бонда". А Леха цветет пуще прежнего:

- Не слабо! Пир на весь мир!.. Может, Ленку позвать?

- Сходи, - усмехаюсь. - Она как раз на крыльце с узкоглазыми.

- Эх, сука... Туда ей и дорога.

Снова пьем. Не скупясь, закусываем курицей. Леха начинает рассказывать.

- Нормально я съездил. Главное - кое-что понял про жизнь. Да. Крутиться, Ромка, надо, понимаешь? Теперь правильно заживем. Я башлишек мала-мала привез, с родителями попрощался. Они меня поняли, что там мне нечего делать. Они бы и сами свалили, но только куда им теперь... - Леха взялся за бутылку, набулькал водки в стаканы. - В поезде с такой очаровашкой познакомился! Минусинка тоже... Адрес дала, завтра пойду, приглашу куда-нибудь. В "Пене" сколько вход, не знаешь?

- Полтинник, кажется, - пожимаю плечами.

- Дороговато... Ну, ничего, поглядим. Давай!

Выпили.

- Нельзя, Ромка, теряться, вот что я понял. В наше время теряться - высшее идиотство! Павлик - кретин, но он это чувствовал... Бухгалтершу-то не раскулачили? Нет? Ну и правильно, это гнилой вариант. Надо найти что-то серьезное. Вокруг люди такие дела делают, Ромка, такие башли! А мы ползаем... Нет, я проснулся, понял. Теперь окончательно понял! Я так поднимусь всем им назло! Мы, Ромыч, прорвемся! - И он опять наполняет стаканы.

Хочется спросить: "Куда ты так гонишь?!". Вместо этого беру стакан и послушно несу ко рту. Скорей нажраться и рухнуть. Прикончить сегодняшний день...

- У нас там по цветному металлу все крутят. Самый доходный бизнес. Провода, запчасти, ручки всякие тащут на пункты. Дети, бомжи, работяги. А здесь насчет этого вроде еще не прокнокали. Я с людьми поговорил, готовы сотрудничать, пункты помочь открыть, а мы принимать будем, ну, как эти, начальники филиала. У, как ты, согласен?