Людмила Богданова - Путешествие королевны

Все огни в зале были потушены, кроме огромного очага с разжаренным пламенем, и от каждой балясины, от каждого столба, подпирающего потолок, ложились густые черные тени. Приникнув к промежутку между балясинами, глянула Хель вниз. Большой зал был перед ней, как на ладони, пустые столы блестели мокрым деревом, среди них ползал сонный, как муха, трактирщик, поднося кувшины и тарелки к столу, придвинутому к очагу. Некогда так же, ночью, здесь пировала компания Эверса, второго брата барона Эрнарского, но теперешнее сборище не сильно напоминало пир. Их было шестеро, двое в хабитах служителей Предка, один в купеческом строе и трое одетые, как наемники, без гербов. Купец держал на коленях девицу и изредка щекотал. Девица повизгивала. У нее была обнажена грудь и задраны ноги в полосатых чулках. Было непонятно, привезли ли ее с собой или сыскали на месте. Наемники, даже не сняв плащей, глотали пиво лучшее в здешних краях, и вели себя при этом слишком молчаливо и сдержанно, чтобы не вызывать подозрения. Но глаза Хели, скользнув по ним, перешли к служителям Предка. В свое время их не изгнали из страны, но после Сирхонского мятежа смотрели косо, так что увидеть их ночью в господе, вдалеке от какого-нибудь ухрона... тем более, что по одежде они были не пилигримы Щита, а принадлежали Хатанскому братству... значит, не одна она покинула Хатан, и всё это было по меньшей мере странно. По меньшей мере. Они насыщались, как хорошо проголодавшиеся, но довольно чужие друг другу люди. В то же время Хель готова была поклясться, что не ночь собрала их вместе, что они союзники изначально.

- Ступай, хозяин, - сказал один из монахов. - Мы сами о себе позаботимся.

И несколько монет в качестве подтверждения перекочевали в широкий рукав корчмаря. Мелко кланяясь, тот повернулся к лестнице, и Хель скорчилась в ожидании неминуемого разоблачения, но он двинулся в другую сторону и, зевнув, скрылся за звучно хлопнувшей дверью.

Компания продолжала есть, разбудив в Хели зверский аппетит (тут она придерживалась мнения Саента: "Если не спать, то есть!"), а сама словно не чувствуя вкуса еды.

Любопытство почти подавило в Хозяйке страх, незаметно для себя она прижалась лбом к прохладному дереву, пытаясь разглядеть и запомнить, а также оценить, насколько можно, каждого из незнакомцев. Купец напоминал Базена (сердце тускло сжалось от запоздалой вины) и судя по шитью на одежде, принадлежал Цеху ювелиров, с плоским лицом и длинными усами жителя Среднего Закенья, и на этом лице выделялись, узкие, злые, как у ястреба, глаза. Хель никогда не видела его раньше. Особа, оседлавшая купца, была пышной девицей весьма определенных занятий, в меру глупой по виду, чтобы не сказать больше, и ни к каким выводам относительно нее Хель не пришла. Наемники, как заметила Хель сразу же, были без гербов, но выглядели достаточно состоятельно, чтобы новой службы не искать, о чём говорила и лежащая на столе между ними кучка серебра. А впрочем, они могли быть и на службе у купца, и тогда гербов им не полагалось. А шрамы на лицах и тяжелые мечи указывали на их профессию вполне ясно. Монахи сидели спиной к свету, в надвинутых капюшонах, так что Хозяйке видны были только хищные бритые подбородки и очень белые руки, берущие еду. От них исходила наибольшая угроза. В какой-то момент Хозяйке почудилось даже, что они догадываются о ее присутствии, но хватило ума не шевельнуться. Время точно застыло, точась по капле, и ничего могло не произойти до утра. Но тут один из монахов сдернул капюшон, открыв узкое мальчишечье лицо в обрамлении темных волос. Хель впилась в него взглядом: припухлые щёки, раскосые глаза, полный и капризный слегка искривленный рот... память не помнила его и в то же время подсказывала, что знает и предостерегала... Холодная волна пронизала тело Хели. Щенку было лет восемнадцать, она никак не могла встречать его. Золотисто-красный отблеск тронул его щёку, когда он потянулся с грациозным изяществом выходящего из ножен клинка:

- Отправь свою б..., Шедд. Я хочу спросить кое-что.

Купец одарил юношу снисходительным взглядом и стряхнул девицу с колена:

- Поди спать, милая. Я после приду.

Лицо девицы сморщилось, но она, наученная горьким опытом, промолчала. И ушла, зевая, едва не наступив на Хель и вовсе ее не заметив.

- Может, отложим любопытство на другое время? - спросил один из монахов.

- Мы достаточно откладывали. Мне надоело ходить с завязанными глазами.

- Сражения выигрывает осторожность.