Никифор Федорович вышел, что называется, неглиже, однако все-таки в широких китайчатых красных шароварах.
- Посмотри, посмотри, мой голубе, что это у нас делается, - говорит испуганная Прасковья Тарасовна.
- Что же тут у нас делается? Я ничего не вижу, - говорит Никифор Федорович.
- А свитка, разве не видишь?
- Вижу свитку.
- А разве не видишь, что она шевелится, как будто живая?
- Вижу, так что ж, пускай себе шевелится, бог с нею.
- Каменный ты человек, разве не надо посмотреть, отчего она шевелится, а?
- Ну, так посмотри, коли тебе хочется.
- А тебе не хочется?
- Нет.
- Так вот же посмотри ты прежде, а потом и я посмотрю.
- Хорошо.
И с этим словом он подошел к свитке, развернул ее осторожно и - о ужас! он не мог выговорить ни слова, только указал выразительно пальцем на развернутую свитку и стоял в этом положении с минуту, а очнувшися от изумления, вскрикнул:
- Параско!
Старушка бросилась к нему и также в изумлении остановилась перед развернутой свиткой с поднятыми руками. Немного простояв в этом комитрагическом положении, она воскликнула:
- Святый великомучениче Иване Воине, что ты с нами делаешь?
И, обратись к Никифору Федоровичу, сказала:
- Вот видишь, я недаром видела во сне двух маленьких телят. Я тебе говорила, что что-нибудь, а непременно да случится.
- Ну, благодарим тебя, господи наш милосердый, - проговорила она, крестясь и бережно подымая вместе со свиткой двух красненьких малюток, наградил таки ты нас, господи, на старости лет.
- Неси ж их, Парасковие, в дом наш, а я тымчасом пошлю в город за Притулыхою, пускай она их по-своему в травах искупает, да, может быть, и еще что нужно им сделать.
- Ах! и в самом деле! Посмотри, у них, сердечных, и пупки зеленою соломинкою перевязаны.
- Ну, так отнеси ж их, а я пошлю Клыма за Притулыхою, - сказал не совсем спокойно Никифор Федорович и пошел отдавать приказание.
Надо вам сказать, что эта старая добрая чета, проживши много лет в мире и благополучии, не имела ни единого детища, как говорится в сказке о Еруслане Лазаревиче7, "смолоду на потеху, под старость на помогу, а по смерти на вспомин души". Они, бедные, долго и усердно молились богу и надеялись, наконец и надеяться перестали. Они вже думали, сердечные, хоть бы чужое дитя воспитать за свое, - так что же будешь делать? Хоть и есть бедные сироты, так добрые люди разбирают, а им не дают, потому что они, видите, паны, а с паныча, говорят они, добра не будет. Еще прошлою весною ездил Никифор Федорович в местечко Березань, прослышавши, что там после бедной вдовы осталося двое сирот, мальчик и девочка. Так что ж, и тех взял барышевский тытар, человек вдовый и бездетный, а богач темный, так и вернулся ни с чем домой Никифор Федорович. И вдруг великой своей благодатью господь посетил их праведную и добродетельную старость.
Радостно, неизреченно радостно встретили они и проводили вторник, а в середу, перед вечером, приехал к ним искренний друг их Карл Осипович Гарт, таки аптекарь переяславский, и, по обыкновению приложившись к руке Прасковьи Тарасовны и поздоровавшись с Никифором Федоровичем, понюхал из раковинной табакерки, которую прислал ему в знак памяти друг его и товарищ, тоже аптекарь в Аккермане или в Дубоссарах. Осип Карлович Шварц; понюхал табаку и, садясь на скамейку перед ганком, сказал почти по-русски:
- У наш городе новость новость догоняет. Сегодня Андрея Ивановича приглашали свидетельствовать женское тело, случайно найденное в Альте около вашего хутора, а вы, верно, ничего этого не знаете? - Сделавши такой вопрос, он снова открыл раковинную табакерку и воткнул в нее два пальца. Хозяева значительно переглянулись между собою и молчали, а Карл Осипович продолжал:
- Да, когда я был еще студентом в Дорпате, там тоже тогда стояла кавалерия, а когда вышла из Дорпата, так тоже три или четыре трупа женских принесли из полиции к нам в анатомический театр. Полиции все равно, они не знают, что для нашей науки удобнее мужское тело, а женское не так удобно: много жиру, до мускулов не доберешься.
- Вот что, - прервала его Прасковья Тарасовна, - у меня к вам просьба, Карл Осипович, чи не пожалуете вы к нам кумом? Нам господь деточек даровал.
- Как так? - вскрикнул изумленный Карл Осипович.
- Так, просто, около ганку нашли вчера двух ангелов божиих.
- Удивительно! - воскликнул снова Карл Осипович и опустил руку в карман за табакеркою.
- А я попрошу еще и Кулину Ефремовну, она - тоже немка, вот вы и породнитесь.
Читать дальше