Владимир Шпаков - Билет без выигрыша

Прошлись по коридорам, увидели уютные холлы, телевизоры, ковровые дорожки и сказали: неплохо! Заглянули в просторные номера с телефонами и холодильниками, после чего воскликнули: да здесь просто замечательно! Кто же готов платить за эти фешенебельные условия и приносить в казну деньги? Проблема решилась быстро: после августа девяносто первого в страну ринулись тысячи иностранцев - кто по делу, кто из праздности, кто в стремлении разгадать тайну загадочной русской души. А поскольку селили их беспорядочно, гостиница вскоре напоминала мифический ковчег, где каждой твари - по паре и всяк смотрит на соседа с удивлением.

Моя приятельница Сильвия из Гамбурга занималась отечественной историей и либо дышала архивной пылью, либо пыталась пробиться к засекреченным анналам. Уроженка Дюссельдорфа Андреа изучала театр, бегала то во МХАТ, то в "Современник", а по вечерам, когда жители ковчега собирались на просторной кухне, вместе с Сильвией посмеивалась над молодым юристом из Марселя по имени Франсуа, приехавшим разбираться с российским законодательством. "Какие законы?! - гомерически хохотала рослая громкоголосая Андреа. - У них нет законов, у них есть только система Станиславского!" Робкий Франсуа что-то возражал, но умненькая Сильвия дожимала примерами из истории, а таковые могут насмерть придавить и десять французов. Ирландца Патрика (этот был журналистом), как ни странно, отсутствие законов только воодушевляло, и он постоянно интересовался: когда, мол, начнется очередной кризис правительства? А когда будет отделяться Татарстан, туда введут войска? Насколько я знал, он родился в Дублине, затем семья переехала в Нью-Йорк, где Патрик прошел в Бронксе положенные хулиганские университеты и вернулся на родину окончательным анархистом. В его разговорах с Джорджем - славистом из Бостона - всегда сквозила издевательская интонация: во-первых, Патрик презирал американскую мечту, во-вторых, считал литературу пустым занятием: мир надо не описывать, а переделывать! Джордж улыбался голливудской улыбкой, проявляя политкорректность, после чего, отловив в коридоре Сильвию, пытался объяснить свою нелюбовь к Патрику. На самом деле, он так признавался в любви к Сильвии, но той, увы, пришелся по душе Богданчик, который добавлял в международный коктейль пряный запах украинского борща.

Найти свободное место в ковчеге не составляло труда, поскольку гости, не удовлетворяясь парадной московской жизнью, жаждали путешествий по стране - сжавшаяся до одной седьмой (или восьмой?) части суши, она тем не менее все еще оставалась просторной. Патрик ездил в Ростов на слет байкеров, Франсуа - в Саратов, где жил его земляк, а немок, как уже говорилось, занесло в столицу незалежной Украины, откуда они и вывезли Богданчика.

- Какой номер свободен? - сдвинула брови Сильвия, когда я появился на пороге. - Двести пятый, где Джордж живет! Он сейчас у вас в Питербурхе, общается с писателями-нонконформистами. А ключ оставил Франсуа.

Так что главной проблемой было попасть на территорию: то, что я живу на халяву, вахтеры чуяли моментально.

- К иностранкам бегаешь? - качали они головами. - Русских баб тебе не хватает? Ну тогда что ж... Чего ж тогда, так сказать...

На меня смотрели многозначительно, я же тупо мямлил про единственную ночевку и т. п. Дожив до среднего возраста, я так и не научился давать взятки, так что пришлось брать урок у одного вахтера, чье терпение лопнуло.

- Ну что ты, ей-богу, как вчера родился?! Я спрашиваю: кто такой? Ты отвечаешь: научный руководитель германской гражданки такой-то! Я: а почему визитка не оформлена? Ты: извините великодушно, и вот сюда, на журнальчик, пачку сигарет "Мальборо"!

- А "Честерфилд" годится?

- Ладно, пусть "Честерфилд". Я журнальчиком - хлоп, ты в двери - шмыг, и все, так сказать, довольны!

С тех пор я так и поступал. Сильвия лишь плечами дергала, слыша про наши азиатские нравы, однако деваться было некуда, как и сейчас, в такси. По дороге водитель рассказывал скабрезные анекдоты, сам над ними гоготал, а в конце похвастался тем, как ловко он обманывает иностранцев: по пути в "Шереметьево" столько по улицам колесит, что ему два счетчика обламывается! Бывает, конечно, что сразу договариваешься, мол, пятьдесят баксов, и тогда кратчайшей дорогой, чтобы время сэкономить! Но попадаются принципиальные, которые хотят по счетчику платить, а в таком случае: извините, ребята!

- Они же лохи, тупые! - вразумлял этот знаток человеческих душ. - А главное: верят всему, что скажешь! У них там что - не динамят, что ли?!

Читать дальше