Борис Штейн - Донный лед

Тогда Арслан Арсланов сказал:

- Привал.

"Магирусы" съехали с дороги - за речкой был пологий съезд, а сам Арслан Арсланов стал собирать сушняк для костра. Столичный корреспондент Паша, словно обрадовавшись возможности быть чем-то полезным, стал усердно ему помогать, и скоро недалеко от "руководящего" "Магируса" заплясал аккуратненький костерок. Арслан Арсланов приспособил над огнем котелок, натопил в нем снег и побросал туда куски говядины.

Вскоре от костра потянуло дурманящим запахом мясного варева, и водители, распознав, в чем дело, укрылись от искушения в своих кабинах, доставали, у кого были, хлеб и консервы.

Столичный корреспондент Паша был человеком бескорыстным и по-пионерски компанейским. И когда он понял, что сейчас, на глазах усталых и обозленных нелепыми неудачами механизаторов его персонально будут потчевать ароматным, сваренным на костре мясом, он почувствовал очень сильное неудобство. Такое сильное неудобство, что впору было бы отказаться, причем не просто отказаться, а сказать при этом какие-то сильные слова, так сказать, в переносном смысле хлопнуть дверью. Но Паша был в то же время человеком мягким. Из тех, что вообще не способны хлопать дверьми - ни в прямом, ни в переносном смысле.

Он просто смотрел мимо Арслана Арсланова, и щеки его пылали не столько от костра, сколько от стыда и негодования. Арслан же Арсланов был абсолютно в своей тарелке: ему нравилось быть начальником и быть гостеприимным хозяином, и он нимало не смутился, когда увидел Зудина. Зудинский "уазик" с трудом перевалил через насыпанный на месте пролома бугор, Зудин вышел из машины и быстро подошел к костру.

- Васильич! - радостно воскликнул Арслан Арсланов, делая гостеприимный жест. - Милости прошу к нашему шалашу. Сейчас ложку принесу.

И осекся.

Он осекся, потому что Зудин смотрел на него посветлевшими от бешенства глазами, и только присутствие столичного корреспондента удерживало его от подкатывающих к горлу уничтожающих слов.

Зудин сказал только одно слово. Он сказал, презрительно прищурив глаза:

- Пиж-ж-жон!

- Васильич!

Но Зудин, резко повернувшись, уже шагал к дороге, маленький, прямой, непримиримый.

- Васильич, подожди!

Арслан Арсланов догнал его в три прыжка, зашагал рядом, что-то объяснял, наклоняясь, - Зудин не реагировал. Он подошел к своей машине, что-то сказал шоферу, тот пулей выскочил на снег и, хлопнув дверцей, побежал собирать механизаторов. Через десять минут "уазик" и бензовоз, набитые людьми сверх всяких норм, двинулись обратно в Нижний - обедать. Корреспондент уехал с ними. Остались только Арслан Арсланов и водитель "руководящего" "Магируса" - охранять вверенную технику.

Столичный корреспондент Паша больше к Арслану Арсланову не вернулся.

ВАГОНЧИК СЕНИ КУЛИКОВА

- Чай будешь? - спросил Сеня. - С пряниками, сегодня брал, свежие.

Нина пожала плечами.

Сеня понял это как согласие и достал из-за занавесочки кружки. Занавесочка закрывала большую хозяйственную полку, подвешенную над столом в кухонном тамбуре. И полка, и занавесочка - все это было делом рук несчастного Сениного друга Лехи.

С тех пор как Леху увезли на лечение, Сеня сильно стал тосковать. У Варьки он с того памятного дня ни разу не был. Больше того - Сеня всячески избегал встреч с Варькой, потому что ему было стыдно. Как-то он не так повел себя в тот вечер, когда вернулся ее нежеланный муж. Как следовало себя повести в той щекотливой ситуации, Сеня и сейчас не сумел бы сказать, но в том, что он тогда так безропотно ретировался, можно сказать - слинял, - в этом было что-то унизительное.

Варькин муж долго в поселке не задержался. Попросил у Варьки денег Варька все отдала, что были, - и опять отправился куда-то ловить удачу. Об этом рассказала Сене Нина, незаконная сожительница Арслана Арсланова. Видимо, Нина всегда чувствовала эту свою незаконность, она старалась ни с кем в мехколонне не встречаться, сидела вечерами безвылазно в арслановском вагончике и, если хозяин отсутствовал, читала книжку, шила или слушала "Спидолу". Поэтому Сеня очень удивился, когда увидел Нину на пороге своего вагончика.

- Нина? - спросил он, не скрывая удивления. - Ты чего?

- Рыжего не видел, Сеня, а? Рыжий потерялся.

- Не видел, нет, да ты заходи, заходи, гостем будешь.

Нина зашла.

Села на табурет и беспомощно всхлипнула.

- Да ты чего, Нина?

- Арслана нет, и Рыжий потерялся! Совсем одна!

- И я один, - усмехнулся Сеня, - вот и потолкуем. Чай будешь?